женщин резал. Просто так, смеха ради. Кусочки мяса из них выковыривал. А с женскими частями с ихними – забавлялся.
– Так это, должно быть, байки.
– Да нет, всё правда. Так ведь его и не поймали-то. Погубил незнамо сколько, а его так и не нашли и даже не раскрыли, кто таков. А вот ещё Сесиль у нас в парикмахерской – а ты пойми, он ведь о чём угодно будет болтать да слушать собственную болтовню, лишь бы не сидеть в тишине – так он вот чего рассказывал: когда, мол, воевали они во Франции, служил с ними один парень, так тот по ночам рыскал по полю боя и высматривал, нет ли кого ещё живого – ну знаешь, кто ещё от ран не загнулся. Среди немцев-то. Ну вот он и творил с ихними телами всякое-разное. Как мужчина с женщиной. Только в другое место.
– В другое место, значит.
– Ну ты поняла. Туда.
– Вы и такое можете?
– Тут, как говорится, было бы желание, – вздохнул папа. – Парня-то этого из окопов было видать. Выйдет, значит, какой-то тип в мундире американской армии – ну и давай выделывать с ранеными всякие выкрутасы.
– Как же ему такое позволили?
– А поди найди такого же чокнутого. Кто ж вылезет на поле боя-то; ну а стрелять по своему они точно не стали бы. То ж война. Тогда ведь как думали: хотя бы кто-нибудь немцу отплатит, хоть таким образом. Сесиль вон говорит: на фронте мысли по-новому идут. На войне оно бывает. Как он понял, это просто способ был такой врагу отомстить. Часто видели по ночам этого парня, который творил это дело, значит: бродит среди мёртвых и умирающих, ищет, с кем бы позабавиться, и ещё Сесиль говорил, не обязательно они ему живые нужны были.
– Да врёт он, Джейкоб. Ей-богу, врёт.
– Сесиль говорит, проделает, значит, этот парень свои фокусы, а потом пропадает обратно в окопах. Были у каждого свои догадки, кто он такой, но точно никто того не знал. Видели только, в какую он одет униформу, а лица так и не разглядели ни разу. А если кто и разглядел – так тот помалкивал. Сесиль говорит, он и сам его как-то видел, только тот просто бродил по полю, как призрак. Тела рассматривал, да и всё. Удивительно, говорит, как это немцы по нему ни разу не шмальнули. И ещё говорит, никогда сам не встречал такого, кто бы видел, как этот парень, собственно, что-нибудь этакое делает. Видели только, как рыщет.
– Так Сесиль, выходит, ничего такого и не видел?
– Нет. Только сплетни всякие слышал.
– Значит, может, и это просто выдумки? Кто-то наплёл Сесилю баек, а он уже тебе их повторил.
– Может, Сесиль и сам всё сочинил. Но, положим, это правда. Вот ты подумай. Такому вот парню сходят с рук его проделки на фронте, а потом возвращается он домой…
– Но ведь он-то это делал с мужчинами.
– Так, может, только до них он и мог добраться. Может, он с тем же успехом, а то и с большей охотой, творил бы подобное с женщинами. Я-то по этим штукам ни разу не спец. Насколько знаю, нету и не было таких спецов, какие бы в них разбирались. Впрочем, кое-что мне приходит на ум. По тому, как именно проволока тело исколола, можно понять: когда он эту женщину связывал,
