углубились в лес, ветви деревьев нависли над тропинкой и скрыли её от лунного света – словно удерживали землю в своих сумрачных объятиях.
– По-моему, если уж оно собирается на нас напрыгнуть, – прикинул я, – то лучшего места и не придумаешь.
– Ну так давай туда не пойдём.
– Хочешь снова через мост?
– Ага, ещё чего!
– Тогда надо идти вперёд. Мы ведь не знаем, пойдёт ли оно следом.
– А рога-то у него на башке – видал, какие?
– Что-то было такое. Думаю, вот нам чего нужно: хотя бы пока не дойдём вон до того поворота, айда меняться. Ты неси Тоби, а я возьму дробовик.
– Мне дробовик нести больше нравится.
– Так-то оно так, но я-то когда с него стреляю, меня отдачей не сносит. А ещё патроны-то у меня.
Том немного поразмыслила.
– Лады, – наконец согласилась она.
Том положила дробовик на землю, а я передал ей Тоби. Подобрал ружьё, и мы двинулись дальше тенистыми извивами тропки.
Пока мы пробирались во мгле, никто на нас не набросился, но когда впереди забрезжил свет, в лесу послышался шорох. Что-то там шевелилось точно так же, как и в чапыжнике. Что-то снова шло за нами следом.
Выбрались мы на свет, и стало легче. Повода, правда, для этого не было. Просто вот отлегло, и всё тут. По сути-то луна ничего не меняла. Обернулся я через плечо, посмотрел в темноту, из которой мы только что вышли, и там, в густом сумраке посреди тропинки, увидел его.
Стоит там.
Зырит.
Том я об этом ничего не стал говорить. А сказал вот что:
– Теперь ты хватай дробовик, ну а я возьму Тоби. Хватай и дуй со всем добром в сторону дороги.
Похоже, меня выдал взгляд, да и Том была далеко не дура: оглянулась и сама назад, в темноту. Тоже увидела существо. Оно тут же нырнуло в заросли. Том повернулась, отдала мне Тоби, приняла дробовик и задала стрекача – ни дать ни взять обезьянка, которой кипятком ошпарили зад.
Я поспешил за ней, бедный Тоби трясся у меня в охапке, а по ногам шлёпали привязанные к поясу белки. Пёс скулил, завывал и повизгивал. Тропинка раздалась в стороны, луна загорелась ярче. Показалась красная глина дороги. Мы выскочили из леса и оглянулись.
Увидели смутные тени и лунные блики. Деревья и тропку.
За нами никто не шёл. Во всём лесу не было слышно ни шороха.
– Теперь всё хорошо? – спросила Том.
– По ходу, так. Говорят, дальше дороги он не суётся.
– А вдруг сунется?
– Да ну, не может быть… Не, это вряд ли.
– Думаешь, это он ту женщину убил?
– Похоже на то.
– А чего это она стала такая страшнючая?
– Мёртвое тело завсегда так пухнет. Будто не знаешь.
– А откудова у ней те порезы? Это он её рогами, да?
– Не знаю, Том.
Мы двинулись вдоль дороги,
