У Юли перехватывало дыхание. Она ловила себя на том, что, созерцая божественную красоту, забывает – пусть и на короткие мгновения – о том, что потеряла сына и бабушку, дом, прошлую жизнь.
– Ты, Юлька, всегда была особенной. Понимаешь, – Мишка продолжал говорить сам с собой, – нет в тебе этой суетливой бабской глупости. Ты не баба. Ты женщина, все в порядке, красивая женщина, но у тебя с самого начала жизнь складывалась незаурядно. Сложно, страшно, но ты очень сильный человек, и тебя ждет совсем не такое будущее, как наших теток. Сейчас погано, я понимаю. Может, еще долго будет погано. Но ты достойна другой жизни. Не могла ты до старости просидеть в этом М. Ты далеко пойдешь. Я верю, понимаешь, в тебя. Верю.
– Мишка, не трынди, а? Я отдохнуть хочу.
– Ладно. Говорят, если с вертолета смотреть, то здесь сосновые леса звездой растут.
– Звездой… – мечтательно протянула Юля.
Солнце светило что было мочи, и белые складки гор становились оранжевыми, розовыми. Даже коровы и те вдали от М. выглядели более откормленными, шерсть у них блестела.
– Вон видишь заросли высокой-высокой травы? Она, наверное, выше тебя. Медвежья дудка называется, – засмеялся Мишка. – Переезжаешь жить в другое село – учи названия. – А вон плантации бересклета. Из него добывают каучук, между прочим.
Юля смотрела на необъятные просторы своей родной русской земли и не верила, что такая красота – соседка разрухи и душной сырой нищеты. Юле казалось, что в машине едет не она – и не она собирается начинать новую жизнь.
В Колывани отель нашли не сразу, пришлось останавливать местного и спрашивать дорогу. Местный долго не отставал, хотел сначала показать «гостям» свои сто двадцать пчелиных ульев. Рожа у него была красная, морщинистая, небритая и неадекватная, он часто чесал под носом и чихал, щеголял в домашних огородных штанах, испачканных в земле, и в старой джинсовой куртке, голову прикрывала засаленная кепка.
– Тут недавно по Колывани медведь ходил. Здоровый. Правду говорю! – не унимался мужик. – Житель я… Родился-вырос в Киргизии, – продолжал пчеловод, – очень интересно… значит… Путешествовал по стране, оканчивал после школы железнодорожное училище в Семипалатинске, потому что в Киргизии было поступить не это… Электрифицировал Курган, Челябинск, Новосибирск, Тайга, Ачинск, Красноярск, в Красноярске меня взяли в армию, попал в Забайкалье, это проклятые места, кто там не был, тот не это самое… После окончания школы авиационных механиков я попал на Украину, на самолетах «Ту-95» я механиком был, поэтому был на воздушном параде в 62-м году в Москве, с Гагариным встречался, мы как раз в Чкаловске базировались, и он там это самое… Фотография у меня есть, я сейчас оставил детям-внукам в Москве, говорю, размножьте, потому что очень было много, стащили, ничего нету. Когда Карибский кризис был, мы на грани ядерной войны были. С нами специалисты в казармах, летчики сидели, ракеты были с ядерными зарядами, но в воздух не подымались, экипажи менялись,
