отечества. Вы же согласны со мной, Владимир Митрофанович?
– Согласен, – Пуришкевич смотрит в глаза Юсупову. – Но не во всем. Есть в вашем окружении, дорогой князь, люди, которые просто отталкивают. Глядя на них хочется плюнуть на этого Распутина и уйти прочь не замарав рук.
– Люди? – лицо Феликса Феликсович выражает недоумение. – Только что мы говорили, будто вам неприятен этот несчастный журналист из Британии. А тут, видимо, еще кто-то появился. Извольте пояснить, а то мы с Дмитрием Павловичем не совсем в курсе.
– Юрист этот, – Владимир Митрофанович снова брезгливо морщится. – Мой коллега из думы. Этот сраный либераст. Вася Маклаков.
– Василий Алексеевич? – переспрашивает Юсупов. – Маклаков? Да он же первоклассный юрист! Светило российской юриспруденции! Либерал, а не так, как вы там сказали…
– Нет уж, Феликс Феликсович, – Пуришкевич повышает голос. – Он именно либераст, а не либерал. Вы еще слишком молоды, чтобы это понять. Боюсь, что когда осознаете, то будет поздно. Я с этой гнидой много раз спорил в думе. Да он хуже иностранного шпиона. Правозащитник комнатный. Вы, князь, вспомните, что нам Васька на днях говорил. «Убийство Распутина должны совершить националисты и патриоты. Если это сделают либералы или социалисты, то будет грандиозный скандал. А патриоты легко оправдаются». Вот они так всегда, говно это демократическое. Хотят все сделать руками националистов. Мы им будем таскать каштаны из огня, а они все сожрут и даже спасибо не скажут.
– Да полно вам, Владимир Митрофанович! – вмешивается Дмитрий Павлович. – Мы тут все патриоты, однако, в отличие от вас, не видим никаких проблем в словах нашего юриста. Он же прав! Мы с вами легко сможем оправдаться. А если Распутина убьет кто-то из народа, что тогда? Казнят человека, как пить дать. И не поможет ему никакой английский шпион. И даже Ленин никакой не поможет.
– Черт бы вас всех побрал с этим Лениным! – Пуришкевич поднимается со стула и начинает ходить по комнате. – Опять вы про это хуйло. Да при чем тут вообще этот плешивый карлик Ленин?
– Так, к слову пришелся, – ответил Дмитрий Павлович.
– Да он только к одному слову приходится – хуйло! – говорит Пуришкевич явно нервничая. – Пусть он в аду горит это мудак никчемный. Не слишком ли много внимания мы ему уделяем?
– А Пуришкевич прав! – говорит князь Юсупов. – К черту Ленина. У нас сейчас главная проблема – это Распутин. Я уже отправил машину за ним. Где-то через час это чудовище будет находиться в одном здании с нами. Все ли готово, господа?
– Снадобье готово, князь, – вступает в разговор доктор Лазоверт. – Сейчас самое время наполнить им еду и напитки. Пора заварить чайку…
Пуришкевич останавливается и пристально смотрит на доктора. Феликс Феликсович и Дмитрий Павлович переглядываются, а затем тоже смотрят на доктора…
Доктор-Смерть. 1.2.
– Вы сказали, снадобье, доктор? –
