принять участие в начальной стадии изъявили девять человек. Когда же цена за три бутылки поднялась с сорока до шестидесяти тысяч долларов, осталось лишь пятеро претендентов. А сумма в девяносто тысяч отпугнула всех, кроме Шенга и Шпенглера. После скачка цены еще на тридцать тысяч вверх Шенг имел наглость обратиться к швейцарскому банкиру напрямую.
– Чем нам продолжать это бессмысленное состязание, – предложил Шенг, – не лучше ли перестать повышать цену и поделить вино?
– При всем моем желании пойти вам навстречу я, увы, уже пообещал вскрыть бутылки на приеме, посвященном моему пятидесятипятилетию. Уважаемые люди прилетят из разных стран только ради этого, и я не могу разочаровать их.
– Тогда почему бы не достигнуть компромисса? Две бутылки достаются вам, одна – мне. В семьдесят два года у меня, может, появится последний шанс отведать старого вина в такой великолепной сохранности.
– Сожалею, но мне нужны все три бутылки. Если вам не угодно продолжать повышать цену, пожалуйста, уступите. Кстати, следующий лот представляет почти такую же ценность. – И Шпенглер повернулся к Шенгу спиной, пытаясь подавить дрожь, возникшую в области шеи.
Но и теперь банкир упрямился.
– Ответ, который вы получили от меня на аукционе, остается в силе. И по причинам, уже мной упомянутым.
– Возьмите деньги, черт побери!
– Не надо переходить на грубости.
– Тогда мне понадобится шифр замка вашего винного погреба.
– Боюсь, вы его не получите.
– Кейси, убедите нашего хозяина быть более сговорчивым.
Кейси мгновенно вонзил кулак в пухлый животик финансиста, тот охнул и опрокинулся в кресло.
Оги-Шенг склонился над ним.
– Нами нельзя командовать, как обыкновенными банковскими клерками, месье. Не назовете код, вам же будет хуже.
– Никто не способен на подобное лишь из-за трех бутылок вина, – выдавил Шпенглер сквозь сжатые от боли зубы.
Оги окинул его поскучневшим взглядом.
– На прошлой неделе я обратился к вам с просьбой. А теперь она превратилась в требование. Только и всего.
Но ведь есть же горничная, мелькнула у банкира мысль. Она не могла не заметить неладное и уже наверняка позвонила в полицию. А потом он вдруг вспомнил, что Сирина по непонятным причинам не вышла в гостиную, чтобы предложить гостям напитки, а это скорее всего означало, что ее тоже обезвредили. Вероятно, так же, как и его жену.
У Кейси зазвонил мобильный телефон. Он отошел в сторону.
– Говорите, – произнес он по-японски. Только сотрудники самых секретных ведомств Южной Кореи и Соединенных Штатов пользовались столь надежно закодированными линиями связи.
Шпенглеру показалось, будто у него появился шанс. Он вскочил с кресла и бросился бежать. Не отнимая телефонной трубки от уха, Кейси резко
