у полиции? Я на такое не подписывался, валим, народ. – Попытка белокурого красавца казаться саркастичным с треском провалилась.
– Не-а, не полицейское. Папа уже уволился из полиции. Ему недавно предложили вернуться в какой-то там секретный департамент, он там ещё до криминалистического центра работал. – С готовностью пояснила Лили, её открытость сегодня просто зашкаливала. К тому же театральность её манер пропала также легко, как и появилась. – В этом досье…
– Подожди, Лили! Ты что, стащила секретное досье? Вот так взяла и стащила секретное досье у своего отца? Идея свалить теперь кажется ничего такая. – Со смехом перебил подругу Синдзо, понявший, что инцидент с незваным гостем исчерпан.
– Не такое-то оно и секретное, раз папа держит его дома. И вообще, у меня всегда есть план «Б». – Отмахнулась Лили. У неё и правда всегда был план «Б». – Так вот, досье…
– Учитель нашей Лили. – Присоединился к нарастающему гомону обычно немногословный Эндрю. – Просто человек? Не дьявол?…
– Достали. – Одного слова Лили оказалось достаточно, чтобы на корню пресечь поднявшийся было шум. – Или слушайте, или проваливайте. – Уже в гробовой тишине произнесла Лили, её голос сдавливал, подобно стальным тискам, и не оставлял сомнений. Третьего не дано.
Одна лишь Софи устояла перед натиском убийственной ауры Лили:
– Да-да, пусть проваливают, особенно белобрысый, а я останусь и разумно послушаю. Может, что-нибудь даже примечу. Вряд ли, конечно, но! – Всем своим видом выражая заинтересованность, Софи открыла подаренную ей недавно пачку чипсов.
Немного выждав, Лили задумчиво констатировала:
– Никто не проваливает. – После чего устроилась на диванчике бок о бок с Софи. Увидев, что последние прибывшие всё ещё стоят, она повелительно указала на свободные места, и только после того, как все устроились, придвинула столик с лежавшим на нём досье и провозгласила, как не очень умелый церемониймейстер, пародируя приветственную речь Синдзо. – Разрешите представить, по-настоящему единственный и действительно неповторимый, одиннадцать недель назад официально покинувший мир людей, и барабанная дробь – Вэ Соли!
Наконец, первая страница дела № 476 была открыта.
Приложенная фотография – не очень удачная. Случайный снимок случайной переполненной народом улицы, снятое в профиль лицо черноволосого болезненно-бледного юноши, слегка растрёпанного, внимательно наблюдающего за чем-то. Ни цвета глаз, ни телосложения определить не представляется возможным. Фотографии получше не отыскалось ни в одном из существующих архивов, но об этом знал разве что изучавший дела, так или иначе связанные с «внеземной интервенцией», Даниель Тислераола, да ещё пара его коллег-агентов.
Возраст – двадцать один год, о чём по снимку можно было разве что догадаться. Именно догадаться. С равным успехом можно было предположить любой возраст в промежутке от пятнадцати до сорока лет.
Имя
