с моей стороны! Ты ведь много раз ночевал в лесу, не так ли? – Священник снова неуверенно улыбнулся. – Тут наверняка удобнее, чем там?
Саймон опустил ноги на холодный пол, обрадовавшись тому, что он в штанах, но слегка смущенный тем, что они явно принадлежали не ему.
– Где мои друзья? – На него вдруг обрушилась темная мысль, подобная туче. – Бинабик мертв?
Стрэнгъярд поджал губы, словно Саймон позволил себе богохульство.
– Мертв? Слава Усирису, нет, но он чувствует себя не лучшим образом, ему нехорошо.
– Могу я его увидеть? – Саймон наклонился, пытаясь найти сапоги. – Где он? И где Мария?
– Мария? – На лице священника появилось недоумение, он наблюдал, как Саймон ползает по полу в поисках сапог. – Ну, с твоей другой спутницей все в порядке. И я не сомневаюсь, что со временем ты ее увидишь.
Сапоги нашлись под письменным столом. Пока Саймон их натягивал, отец Стрэнгъярд снял со спинки стула чистую белую блузу.
– Вот, – сказал он. – Ты так торопишься. Ты хочешь сначала увидеть своего друга или поесть?
Саймон уже успел зашнуровать блузу.
– Бинабик и Мария, потом еда, – проворчал он, сосредоточившись. – И еще Кантака.
– Пусть сейчас и наступили тяжелые времена, – укоризненно сказал отец, – мы, в Наглимунде, никогда не ели волков. Я думал, ты относишься к ней, как к другу.
Саймон поднял голову и понял, что одноглазый священник шутит.
– Да, – сказал заметно смутившийся Саймон, – она мой друг.
– Тогда пойдем, – сказал священник, вставая. – Меня попросили позаботиться о тебе, поэтому чем быстрее внутри тебя окажется еда, тем раньше я выполню поручение. – Он снова открыл дверь, и комната наполнилась солнечным светом и шумом.
Саймон заморгал, глядя на высокие стены крепости и пурпурно-коричневую громаду Вилдхельма, высившегося впереди, на фоне которого часовые в сером казались карликами. Несколько прямоугольных каменных зданий находилось в центре крепости, но здесь обошлись без эксцентрических красот Хейхолта – другой стиль, другая эра. Потемневший от дыма камень песчаника, маленькие окошки, дававшие мало света, и тяжелые двери выглядели так, словно они созданы для одной цели: не впускать чужаков внутрь.
Всего лишь в броске камня, посреди большого внутреннего двора, несколько мужчин, скинувших рубахи, кололи дрова, они уже успели заготовить целый штабель, выше их голов.
– Так вот откуда такой шум, – сказал Саймон, глядя на поднимавшиеся и падавшие вниз топоры. – Что они делают?
Отец Стрэнгъярд повернулся, чтобы проследить за взглядом Саймона.
– О, готовят погребальный костер, – ответил он. – Собираются сжечь гюне – гиганта.
– Гиганта? – К Саймону разом вернулись воспоминания: рычание, темная кожа лица, огромные руки, тянувшиеся к нему. – Неужели он жив?
– О, конечно, он мертв, – ответил отец Стрэнгъярд и зашагал
