ревом велел всем посторонним идти по своим делам и повел братьев, Лейан и Этель за собой в кабинет Тристана.
– Тристан! Смотри, кто тут у нас!
– Балиан! ― Тристан встал так резко, что чернильница чудом не полетела на пол. ― Юан!
Еще с четверть часа прошло в неразборчивых радостных возгласах, обрывочных репликах и угрозах ― без последнего общение у Гволкхмэя и Балиана попросту не получалось. Когда же суматоха первых минут встречи после долгой разлуки спала, Гволкхмэй с видом единоличного собственника посадил Этель к себе на колени и велел:
– Рассказывайте, где шлялись.
– В городе, ― буркнула Этель.
– Э, нет, у них история поинтереснее! ― прогремел Гволкхмэй, но правнучка ничуть не испугалась. С ним у Этель установились самые доверительные отношения, правитель даже, к ужасу Тристана, зависти подданных и удовольствию самой девочки, любил сажать ее на эндерглидский трон, когда ему требовалось куда-нибудь отойти.
– Расскажем! ― заверил Юан. ― Только пусть Тристан сначала Балиана посмотрит? ― тот в очередной раз схватился за голову.
– Конечно, ― Тристан торопливо подошел к Балиану и положил руку ему на лоб. ― Тебя ранили?
– Немного, ― сказал Балиан.
– Н… Немного? ― ошарашенно проговорил Тристан. ― Давно ты так ходишь?
– Месяц, наверное, ― подсчитал Балиан. ― Нет, больше. Два? Юан, не помнишь?
– Точно не помню, но да, давно, ― согласился Юан.
Тристану потребовалось около двух минут, чтобы прийти в себя. Положив руку себе на грудь, он глубоко и размеренно дышал, собираясь с силами, чтобы, во-первых, складно объяснить, в чем проблема, и найти ее решение, а, во-вторых, чтобы не последовать примеру Гволкхмэя и не раскричаться в голос.
– Что с ним, Тристан? ― встрепенулся Гволкхмэй. ― Нет, ну вечно с этими Розенгельдами что-то творится!
– Вы еще Сантерила не видели, ― сказал Юан. ― Да не бойтесь, он уже более или менее нормально, но все равно надо будет основательно подлечить… Так что с Балианом?
– Скажи честно, что это было, ― наконец, выговорил Тристан, снова касаясь лба Балиана пальцами, осененными синим свечением.
– Ну… Хм… ― Балиан покосился на Лейан и постарался как можно тише сказать: ― Ну, каменная колонна.
Лейан прекрасно его услышала, но от ужаса онемела. Гволкхмэй изумленно распахнул рот, Юан, которому Балиан этой подробности не сообщил, испуганно охнул, а Тристан после этого шокирующего признания приложил ладонь уже к своему лбу.
– О Господи, ― только и вымолвил он.
– Лечи давай! ― потребовал Балиан. ― Мне уже надоело за голову хвататься. Я не хочу! ― оглядел он всех. ― Это само собой происходит. Вот так раз, а чертовы руки уже у чертовой головы.
– И тот градеронец-целитель, что был с вами, ― Тристан всеми силами старался сохранять спокойствие. ― Он ничего не говорил тебе об этом ранении? Или ты не дал ему
