ГРАДИМИР
Князь Градимир с интересом выслушал посланца киевских князей, любезного боярина Казимира. Надо же, что на белом свете делается. И ладно бы где-то за морями, а то у ближайших соседей, приильменских словен. О князе Воиславе Рерике Градимир, конечно, слышал и даже принимал года два назад его послов. Ничего важного те послы кривичам не сказали, зато преподнесли князю арабский меч в ножнах, усыпанных драгоценными каменьями. Возможно, в этом даре и был какой-то тайный смысл, но Градимир его не уловил и отдарился хазарским седлом, богато отделанным серебром и златом. Пусть горделивые варяги не думают, что кривичи щи лаптем хлебают.
На первое место в славянских землях князь Градимир не рвался, сидел себе скромно в Смоленске, лаялся время от времени с волостными князьями, которые слишком много воли на себя брали, не заботясь о ряде, заведенном от дедов-прадедов, дожил тихо-мирно до тридцати пяти годов и вдруг обнаружил, что оказался между двух сил, ощетинившихся друг против друга. Какой леший принес из-за моря этого варяга? Да и Аскольд нисколько не лучше. Воитель! Мало ему своего добра, так он ромеев взялся зорить. Договор он с ними заключил, а кому тот договор нужен.
– Так, говоришь, Рерик решил строить новый город? – спросил со вздохом Градимир у боярина Казимира.
Боярин поднес к губам серебряный кубок.
– Не решил, а строит уже. Года четыре минуло, как тот град заложили. В Ладоге ему ныне сидеть не с руки. Злы на него ладожане за старейшин, погубленных пять лет назад.
– Был у меня боярин Доброгаст, – кивнул Градимир. – Рассказывал, как дело было. Выходит, Рерик пошел против вечевого приговора. А боярина Вадимира, конечно, жаль.
– Боярин Доброгаст теперь в Киеве, – понизил голос едва ли не до шепота Казимир. – Князь Дир его обласкал, наделил землею, но все одно – чужая сторона. А за Рериком стоят Велесовы волхвы, у них теперь новый кудесник – Осташ. Из простых, говорят, вышел, но власть взял твердо, не только боготуры, но и волхвы смирно ходят под его рукой.
Сидели князь с боярином по-простому, распоясав рубахи, посторонних в горнице не было, а потому и разговор между ними шел доверительный. Боярину Казимиру в этом году на седьмой десяток перевалило, но бороду он брил, а потому и выглядел моложе своих лет. Князь Градимир на четверть века моложе киевлянина, но чревом с ним почти сравнялся. Дороден был великий князь кривичей, чего уж там. Видимо, спокойная жизнь сказалась.
– Жениться тебе надо, князь Градимир, – посоветовал Казимир. – Чего в твои-то годы вдовствовать. А мало одной жены, так бери две. Негоже, когда у великих славянских князей нет достойного потомства.
– Так у меня этого потомства полный терем, – удивился неожиданному совету князь.
– А матери у них кто? – укорил хозяина гость. – Холопки да робы. Вот и лезут на славянские столы пришлые варяги. Кровь у них, видишь ли, царская. От кагана Додона свой род ведут, от Меровея Венеда. А кто у нас
