вам большое, – еще раз поблагодарила Даша, – извините, не знаю, как вас…
– Вера Ивановна.
– Даша.
– Ну хорошо, Дашенька, так я еще зайду.
Даша закрыла дверь и с облегчением вздохнула. Как хорошо, что нашлась эта Вера Ивановна! Интересно, что это за лекарство? Таблетки были маленькие, белые, безо всякой маркировки. Ну, врачу виднее. Она зажала бумажку в горсти. Ольга все так же сидела и смотрела в черное окно.
– Спит? – поинтересовалась врач, входя в выдраенную до блеска Дашиными усилиями кухню.
– Сразу заснула. Еще раз вам спасибо. Может быть, чайку со мной выпьете?
– С удовольствием, Дашенька.
Вера Ивановна была все в том же домашнем халате, в котором приходила пару часов назад за сахаром. Только фартук сняла.
– Я вам кусочек торта положу, не возражаете?
– Не возражаю.
Даша придвинула гостье блюдце с кусочком торта, потом вздохнула и взяла еще кусочек себе. Все равно, калорией больше, калорией меньше – никакие диеты на нее не действовали.
– Может, с лимоном? – спохватилась она, уже усевшись напротив врача.
– Сидите, Дашенька, все прекрасно. Оля – ваша родственница?
– Нет, мы просто дружим с детства.
– А вы сможете несколько дней с ней побыть?
– Ну, я не знаю… – Даша растерялась. – Я хотела матери ее сказать…
– Знаете, может быть, не нужно этого делать. Извечный конфликт матери и дочери… Она ведь вас попросила приехать, а матери, наверное, ничего не сказала?
– Да, так и есть. Знаете, Олина мама не очень Андрея любит. Она доктор наук, такая, знаете, ученая дама, и у нее обо всем свое мнение. И у него, представьте, тоже.
Вера Ивановна улыбнулась.
– Это, Дашенька, скорее правило, чем исключение. Я завтра еду к дочери, и боюсь, зять будет не рад моему приезду. У него тоже, как вы изволили заметить, на все свое мнение. Ну, и у меня, само собой. – Она развела пухлыми руками и дробно рассмеялась.
Даша тоже улыбнулась, но тут же и огорчилась.
– Я думала, вы завтра опять зайдете. Так лекарство хорошо на Ольгу подействовало…
– Она завтра совсем в другом настроении проснется, вот увидите. Все образуется, Дашенька. Погуляет ее Андрей и вернется. – Вера Ивановна пожала плечами. – Дело житейское.
– Я боюсь, что это серьезно. Она говорит, что он как будто даже не в себе был, когда уходил. То есть не просто поскандалили и дверью хлопнул, а гораздо, гораздо серьезнее.
– Да, это неприятно. – Вера Ивановна аккуратно подцепила на ложечку крем. – Говорите, он словно бы не в себе был? А до этого у них все хорошо шло? – задумчиво спросила она.
– Да я и не припомню, чтобы они ссорились, а что?
Вера Ивановна пожевала губами, потом скорбно поджала их и изрекла:
