Ленина дважды («брат повешенного Александра Ульянова, лидер большевиков совместно с Александром Богдановым»). Интерес к политике в обществе минимальный.
Большинство интеллигенции вняло словам Михаила Гершензона, опубликованным в знаменитом сборнике «Вехи»: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, – бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Российское государство впервые за полвека обладало мощными союзниками, среди которых Англия и Франция. Армия была полностью восстановлена и перевооружена, на Балтике и Черном море строились линкорные эскадры.
И именно в 1912 году стабильность закончилась. Недовольство возникает не тогда, когда угрожают настоящие голод, смута, война. Наоборот, протест – некий дополнительный бонус. Возникает ощущение, что твой успех упирается в потолок, обстоятельства мешают, надо что-то делать. Сытый человек больше голодного озабочен и планированием жизни, и чувством собственного достоинства.
Казалось бы, в 1912-м покупай сайки от Филиппова, обедай в «Вене», сходи послушай модного поэта Блока. Ан нет, всех интересует Григорий Распутин, непомерные расходы великих князей и казнокрадство. Так и дожили до февраля 1917-го. Власть, чувствуя отсутствие давления снизу, начинает распоясываться, что немедленно вызывает ответное брожение.
Прошедшие осенью 1912-го выборы в IV Думу общественность считала фальсифицированными. Из списков вычеркивали либеральных кандидатов, с тем чтобы их жалобы на нарушение избирательных прав рассматривались уже после выборов. И все равно новая Дума оказалась гораздо более оппозиционной, чем предыдущая. Уже через 3 года, в 1915-м, там образуется антиправительственное большинство – «Прогрессивный блок».
Для левых гораздо важнее выборов стали события в Бодайбо на притоке Лены. Там несколько тысяч рабочих занимались добычей золота. В 20–60-метровые шахты спускались по вертикальным обледенелым лестницам, работали по колено в воде. После смены в сырых робах шли по лютому холоду несколько верст до бараков. За год на каждую тысячу человек приходилось 700 травм.
29 февраля 1912 года началась стачка; к середине марта бастовало 6 тысяч человек. Требования экономические: семейным – отдельная комната; не увольнять зимой; ввести выходные по воскресеньям и в двунадесятые праздники[2]; к рабочим обращаться не на «ты», а на «вы» и т. д. После того, как стачечный комитет был арестован, 3 тысячи человек отправились на прииск Преображенский, чтобы пожаловаться на владельцев и полицию находившемуся там товарищу прокурора. Войска, вызванные хозяевами, расстреляли шествие, результат – 500 убитых и раненых.
Жертвы Ленского расстрела рабочих 17 апреля 1912 года
Дума подала депутатский запрос. Отвечая на него, министр внутренних дел Александр Макаров сообщал: «Когда, потерявши рассудок, под влиянием злостной агитации,
Каждый из двенадцати наиболее значительных праздников православной церкви (Рождество, Крещение, Сретение, Благовещение, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Троица, Преображение, Успение Богородицы, Рождество Богородицы, Воздвижение Креста Господня, Введение во храм Богородицы). –
