ее предупредить! Поверь мне, перепуганная мать – это похлеще цунами!
Она засунула палец в нос.
– Слушай, ты можешь включить телевизор?
Я покорился ее желанию – ни дать ни взять безвольный папочка, балующий ребенка.
– Нет, переключи обратно на тот канал!
– На тот, где снег?
– Да! Мы разговаривали, а ты нам помешал!
А у нее богатое воображение… Я чиркнул спичкой.
– При детях не курят! – Она погрозила мне пальцем. – У меня слабые легкие. И знаешь, я уже подсчитала. По пачке в день – это все равно как если бы ты за год выкуривал сигарету длиной в километр!
Ее глаза поблескивали, словно агаты. Такие изумительные девочки-полукровки рождаются иногда в нищих семьях с неустроенным бытом…
Я наклонился, чтобы уловить ее нежное дыхание. Оно у всех детей совершенно одинаковое, и достаточно закрыть глаза…
Элоиза…
Внезапно я опомнился:
– С кем это ты разговаривала?
Она улыбнулась, сверкнув белоснежной эмалевой гаммой с недостающими нотками.
– Ну и глупый же ты! Это она попросила меня двигать поезда! Вообще-то, ей больше нравятся паровозы, особенно «Distler-40» и «Buco magenta», но мы не знали, как их запустить, и пришлось довольствоваться электричками. Почему ей нельзя было к ним прикасаться? Игрушки – для детей, а не для больших дураков вроде тебя!
У меня от каждого слова этой девочки перехватывало горло, и, хотя я продолжал улыбаться, мне стало тревожно.
– Откуда ты это знаешь?
– Что знаю?
– Названия поездов! Вчера ты и понятия о них не имела!
– Да не ори ты так! Мне Элоиза рассказала. Ей очень нравилось, Элоизе, когда ты с ней играл…
Ноги у меня подкосились, не выдержав тяжести моего изумления. Некоторые имена дарят радость, другие – как Сюзанна или Элоиза – разрушают, сотрясают, заставляют сердце кровью обливаться.
Объяснение… Найти объяснение. Я изо всех сил напрягал память, но, сколько ни старался, этого детского личика не вспомнил. Оно ничего мне не говорило.
– Как ты могла познакомиться с моей дочерью? Я… я в последние годы не жил здесь!
Завибрировал мобильник. Леклерк… Как всегда – не вовремя.
– Секундочку! – рявкнул я в трубку, потом, обращаясь к девчонке, приказал: – На этот раз никуда не исчезай – нам с тобой надо кое-что прояснить!
В ее глазах сверкнули молнии.
– Ты опять оставишь нас одних? Ты ее рассердишь, и она уйдет!
Не слушая, я закрылся в кухне, подальше от вздохов локомотивов и журчания крохотных водопадов. Из трубки донесся лай Леклерка:
– Приезжай как можно быстрее! Для медицинского обследования! Это… Нет, погоди…
По ту сторону перебивающие друг друга голоса, телефонные звонки, стук дверей… На фоне всей этой неразберихи Мартен продиктовал мне адрес парижской
