Ведь плохо мне, вся измучилась, сил уж никаких нет! Является по ночам, проклятущий, и спать не дает! – Бабулька даже всхлипнула от избытка чувств.
Галина Иосифовна, листая на ходу карточку болезни, не обращала на семенящую то слева, то справа от нее старушку никакого внимания. На лице молодой докторши была написана неприкрытая скука и полная апатия. А что вы хотите: суточное дежурство в муниципальной (читай, бесплатной!) поликлинике – это не шутка!
Врач подошла к регистратуре и, наклонившись к окошку, вяло сказала:
– Настюша, положи, пожалуйста, эту карту на место и поищи мне на фамилию Бурмистрова… Да, Бурмистрова, адрес: Вешняковская пять-четыре.
Бабулька побагровела:
– Ты что ж это?! Почему лечить меня не хочешь?!! Куды карточку мою сдаешь?! Я к главврачу сейчас пойду, жаловаться! Плохо мне, болею я!!!
– Грешила много, вот и болеешь, – равнодушно бросила терапевт, рассеянно наблюдая через стекло стойки, как молоденькая медсестра торопливо перебирает расставленные на полках карточки пациентов.
Старушка, готовившаяся выдать новую порцию ругани, застыла на месте с разинутым ртом. Люди, что стояли в очереди к окошку, замерли от неожиданности. В коридоре мгновенно наступила тишина – какие-то звуки доносились только с улицы и лестниц, ведущих на верхние этажи. Медсестра выронила из рук карточки и округлившимися глазами смотрела на Галину Иосифовну.
Вакулов не выдержал и засмеялся, нарушая тяжелое молчание: вид остолбеневшей ведьмы, в буквальном смысле слова срезанной меткими словами, весьма его позабавил. Оцепенение, владевшее до этого людьми, исчезло – послышались еще чьи-то неуверенные смешки, шушуканье. Сестричка торопливо подобрала рассыпанные документы и снова вернулась к своим поискам.
Галина Иосифовна получила необходимые бумаги и спокойно удалилась. Бабка, судорожно хватая ртом воздух, проводила ее выпученными, белыми от злости глазами. Очухалась она только минут эдак через пять и сразу же истошно взвыла противным, визгливым голосом:
– Ах ты ж, гадина! Да я тебя в порошок сотру! Ишь, моду взяли – над больными людьми издеваться! Ну, щас ты у меня заплачешь! Я тебе щас такое устрою! – Старуха торопливо полезла в свою сумку и лихорадочно принялась там что-то искать. Люди снова замерли – ситуация поворачивалась таким образом, что произойти сейчас могло все, что угодно.
– А вот это уже перебор, мамаша! – твердо сказал Иван, подходя к ведьме и жестко беря ее за предплечье. – Ты разве не в курсе, что по четырнадцатому пункту Резолюции все муниципальные учреждения объявлены зонами, где запрещены любые формы волшебства, колдовства или иного чародейства? А что я тебя прямо здесь без всякого суда и следствия имею право упокоить за нарушение этого пункта?! – И, подкрепляя свои слова, Вакулов многозначительно похлопал по висевшему у него на поясе «Перначу». После нескольких инцидентов охрана госучреждений была вооружена на совесть – оружие ей нынче выдавали непростое,
