Человека, испытывающего вину, в большей мере волнует не то, что подумают или скажут об этом другие, а то, как ему самому жить под тяжестью своего проступка.
Стыд отличается от вины по своим проявлениям: в большей мере хочется спрятаться и в меньшей мере – сознаваться в содеянном; человек стремится избегать социального контакта. Эта эмоция возникает, когда поведение человека не соответствует его представлениям о том, каким он должен быть в настоящий момент. «Я» воспринимается как ущербное, неадекватное: «На меня все смотрят».
Удивление говорит о полном внимании, сконцентрированном на восприятии нового: «Это для меня ново».
Интерес говорит об обращенности к личности (делу), он стимулирует развитие отношений.
Отвращение свидетельствует об отклонении чего-либо: «Для меня это неприемлемо». Чувство отвращения помогает нам избегать инфекции, позволяет дольше прожить и продолжить род. Восприимчивость к отвратительному у женщин на 10–20 % выше, чем у мужчин [120, c. 87].
Зависть говорит о желании обладать чем-то, что есть у другого.
Надежда, как и страх, предполагает предвидение возможных последствий. Сенека заметил: «Ты перестанешь бояться, если перестанешь надеяться. Оба эти чувства – признак смятенного разума». Надежда свидетельствует о том, что человек боится худшего, но стремится к лучшему. Надеющиеся позитивнее оценивают себя и других, чем те, кто ни на что не надеется.
Следует добавить, что существует эволюционная основа для значений основных эмоций.
Дж. Мейер и П. Сэловей определяют эмоции как адаптивные реакции, направляющие когнитивную активность и последующие действия. Эмоции выполняют сигнальную функцию и мотивируют ответные реакции на определенную ситуацию.
Дж. Эйверилл отмечает, что модель эмоционального интеллекта вполне ясна в отношении роли интеллекта, однако в ней не совсем понятно значение эмоций. По его мнению, Мейер, Сэловей и Карузо могут более убедительно доказать, что эмоциональный интеллект является особым видом интеллекта, если они сделают строгое разграничение между эмоциями и когнициями. Нужно помнить, что это разделение между равными [127]. Эмоции при таком подходе становятся объектом предположительно высших мыслительных процессов. Однако каков критерий разграничения между аффективными и когнитивными процессами?
Эйверилл, уточняя роль эмоций в конструкте «эмоциональный интеллект», вносит три предложения по этому вопросу, которые, так или иначе, присутствуют в теории Мейера, Сэловея и Карузо:
> для каждого вида эмоций характерны свои существенные особенности, которые биологически обусловлены;
> простые эмоции могут образовывать определенные комбинации – так формируются комплексные эмоции;
> эмоции можно регулировать, но не видоизменять в корне принципы их проявления.
Мейер, Сэловей и Карузо, характеризуя роль эмоций в эмоциональном интеллекте, вносят
