но единственно Богу, от которого свыше исходит всякий дар совершенный и всякое деяние благое.
– Я всё равно выучусь грамоте, правда, выучусь, – тихо и уверенно обещал Варфоломей.
– Всё преодолеют прилежание и труд, а наипаче желание и молитва, исходящая от чистого сердца. Усердно трудись, и Бог поможет тебе. Всё наладится, сынок.
Варфоломей поднял на отца заплаканное лицо, улыбнулся и подошёл к Марии. Она ласково обняла его.
– Пойду, посмотрю по хозяйству, – сказал Кирилл и вышел из горницы.
Была вторая половина дня, солнце уже клонилось к горизонту. Во дворе управляющий Козьма и трое работников выгружали из телеги мешки с зерном и носили их в амбар. Кирилл спустился по лестнице, отправился в конюшню. Вскоре вышел оттуда и спросил у Козьмы:
– Что-то я жеребят не вижу.
– На лугу пасутся. Сейчас пошлю за ними, – ответил управляющий, жестом подзывая к себе работника, вышедшего из амбара.
– Пусть люди работают, – остановил его Кирилл. – Лучше кликни мне Варфоломея, отправлю его за жеребятами, он любит бродить по лугам, да и отвлечётся малость, с учёбой у него опять нелады.
– У него всё впереди, боярин, он мальчик смышлёный и трудолюбивый, – уверенно сказал Козьма.
– Так-то оно так, да уж больно он переживает.
Козьма поднялся на галерею, постучал в дверь, вызывая Варфоломея, и уже вдвоём они спустились вниз.
– Сынок, пойди поищи жеребят, да пригони их домой, – предложил мальчику отец.
– Бегу, – с радостью ответил Варфоломей и скрылся за воротами.
Выйдя на улицу, он направился к дубраве, неподалёку от которой на лугу обычно паслись жеребята. На краю усадьбы он увидел мальчишек, игравших в бабки. Среди них были Стефан и Пётр. Старший брат окликнул его, приглашая принять участие в забаве, но Варфоломей, опустив голову, молча прошёл мимо. Стефан безнадёжно махнул рукой и продолжил игру.
Обогнув забор усадьбы, Варфоломей вышел на луг. Лицо его повеселело, он с интересом смотрел по сторонам, любовался деревьями, на которых уже понемногу начали желтеть листья. Прошёл через скошенный луг, мимо берёзок, стоявших хороводами, поднялся на пригорок, на вершине которого рос лиственный лес. Он шёл к большому раскидистому дубу на краю леса. Этому дубу, наверное, было уж лет сто, может быть, больше. Мальчик любил прислониться к нему и слушать ласковый шелест листьев, смотреть на расстилающиеся впереди луга, перелески, речку с её крутыми поворотами, на своё село с маленькими домиками и возвышающейся над ними церковью. Любил смотреть на небо и думать, как прекрасен и многообразен мир, сотворённый Богом, и как должен быть велик и мудр Творец, создавший такую красоту. Когда он так размышлял, покой приходил в его душу.
Варфоломей миновал берёзовую рощу и увидел, что у его дуба стоит старец-черноризец, саном пресвитер, и молится перед иконой, прикреплённой к стволу дерева. Раньше Варфоломей не видал здесь этой иконы, и старца он тоже не встречал. Поклонившись черноризцу, который
