её прах земле у стен Покровского монастыря – так ему легче будет навещать её и помогать родителям, живущим в обители.
В день погребения Анны небо было затянуто облаками. Первый снег падал на ещё не замёрзшую землю, ложился белым покрывалом на небольшое монастырское кладбище с деревянными крестами, расположенное недалеко от обители.
У очередного только что насыпанного холмика стояли Кирилл и Мария в монашеских одеждах, рядом Стефан, его сын Климент, Пётр с женой Екатериной, Варфоломей и старичок священник. Обряд погребения закончился. Немного постояв молча, провожавшие пошли к воротам монастыря, где оставили возок. У могилы задержались только Стефан с сыном. Климент тихо плакал. Отец обнял его за плечи:
– Вот и ушла от нас твоя матушка и моя любимая супруга. Да простит ей Господь грехи её вольные и невольные и даст ей Царствие Небесное, – отец и сын перекрестились. – Одни мы с тобой остались.
Климент, немного помолчав, поднял взгляд на отца и с упреком промолвил:
– Нет, батюшка, мы не одни. Дома нас ждёт дитятко малое.
– Да, да, прости, сынок, я ещё не привык, что вас у меня теперь двое. Пойдём.
Стефан и Климент прошли вдоль забора к воротам, где их ждали остальные.
– Как жить дальше будешь? – с беспокойством спросил Кирилл. – Кто детей пригреет, приголубит, кто за хозяйством присмотрит?
– Тяжело тебе будет, сынок, – тихо промолвила Мария.
– Кабы не дети да хозяйство, – Стефан вздохнул, – остался бы я здесь в монастыре, принял бы монашество.
– Послушай, Стефан, – Екатерина мельком взглянула на Петра, – пока Анна хворала, Климент постоянно был у нас. Привязались мы к нему, теперь он нам как свой, родной. Да и он к нам хорошо относится, а дочка наша считает его своим братом. И малёшенький твой с нами. Оставь деток у нас, вырастим их как своих детей. А тебе лучше будет здесь, в монастыре, и родителям поможешь, и за могилкой Анны присмотришь.
– И то правда, Стефан, – поспешил вставить Пётр, – оставь нам своих деток и будь за них спокоен.
– Послушай, Стефан, разумные речи брата и жены его. Дело они говорят. А за хозяйством я присмотрю. Бог даст, всё уладится, – степенно и уверенно добавил Варфоломей.
Стефан присел, привлёк к себе Климента и посмотрел ему в глаза:
– Ну как, сынок, останешься жить у дяди Петра?
Климент ответил неуверенно:
– Я не знаю, батюшка, как скажешь, так я и сделаю. Наверно, так надо, у дяди хорошо.
Климент шмыгнул носом, кашлянул, на глаза его навернулись слёзы. Он попытался отвернуться, но отец сильнее прижал его к себе.
– Не расстраивайся, сынок, всё будет хорошо, спасибо тебе, – Стефан поцеловал сына, встал. – Спасибо вам, мои родные, не оставили вы меня в беде. Помоги вам Господь.
– Нам пора, – прервал разговор Пётр, – дома детки малые остались, ехать далеко
