после поражения, но поневоле начали обустраиваться. Сперва там, где оказались. На это ушло времени… несколько столетий. Там и образовался тот ад, о котором все знают.
Я пробормотал:
– Начинаю догадываться.
– Правильно начинаешь, – заметил он. – Большинство там и обитали, но нашлись такие неспокойные, что постепенно начали по щелям и пещерам пробираться еще глубже, отыскивать намного более ужасающие места с огненными ручьями и реками, фонтанами горячей грязи, грохотом, дымом, гарью…
– Понятно, – сказал я. – Именно там новые заговорщики и свили гнездо? Я имею в виду, построили тренировочные базы?
Он кивнул:
– В самом неприступном месте. По слухам. Но пока еще не знаем, где они. Только примерно.
Он засмотрелся, как в нашу сторону мчатся, стараясь обогнать один другого, Бобик и Зайчик, оба жульничают, пытаясь помешать друг другу, и потому добежали к нам ноздря в ноздрю.
Я принял порцию уверений в любви со стороны Бобика, обнял и погладил по носу арбогастра, это начиная от ушей.
Азазель наблюдал с кривой усмешкой. Я сказал задето:
– А твой конь так может?
Он покачал головой:
– Сам знаешь, что нет. Твоих собаку и коня создавали люди.
– А люди, – сказал я с нежностью, – все делают с любовью. Ну, конечно, если это не касается других людей. Ну там брошенных щенков подбираем, пингвинов готовы от чего-то спасать.
Он смотрел с недоумением, я снова погладил подсовывающего голову Бобика, сказал с натужной бодростью:
– Но ад – хорошо, пусть даже и неприступное место. Зато концентрируются. С одной стороны, опасно, легче накапливаться для выступления, с другой – не нужно вылавливать поодиночке и ломать суставы.
Он отстранился, в глазах появилось недоумение.
– Ломать суставы? Зачем?
– А как узнать, – удивился я, – кто заговорщик, а кто просто погулять вышел? Можно, конечно, срывать ногти, засовывать раскаленный прут в задницу…
Он дернулся.
– Перестань!.. Не знаю, о чем думал Господь, когда создавал такое существо, но я почти понимаю и этих новых мятежников!
– Человек должен быть разносторонним, – сказал я строго, – и развивать все заложенные в него возможности, а не только один гуманизьм, экстремизм или плюрализм!.. Или плюрализм не отсюда? В общем, человек должен быть богатым духовно, не только односторонним иисусиком. Мы должны быть богатыми!.. Потому пойдем с вами, правыми и левыми, дабы сокрушить империалистическую гидру, возжелавшую!
Он вздохнул:
– Ничего не понял, но идти придется только ангелам. Хотя, конечно, вам тоже, дорогой темно-светлый паладин, можно. Только в самом хвосте. Или, как вы говорите красиво, в арьергарде.
– А как, – спросил я коварно, – будут убивать ангелов? Если с той стороны начнут почему-то немножко убивать их?..
Он наморщил лоб.
– Думаем, – ответил он с неохотой. –
