что он – творение Господа и не смеет жить, как просто животное.
Мое передвижение как-то отслеживают, хотя я бродил в одиночестве и хвоста не видел. В какой-то момент передо мной возник священник в облачении диакона, немолодой и степенный, молодежи я что-то вообще не заметил, кроме мальков хора, поклонился замедленно и произнес бесстрастным голосом:
– Сэр Ричард, кардиналы соберутся в малой совещательной комнате.
Я сказал бодро:
– Прекрасно! Где это?
– Я проведу вас, сэр Ричард.
– Идемте, – сказал я бодро.
Он мягко улыбнулся:
– У кардиналов нет вашей бодрости, сэр Фидей. Они придут не сразу, сперва разберутся с делами. Это я к тому, чтобы вы ничем себя особым не занимали… надолго.
– Я всегда могу бросить любое дело, – заверил я. – Что я обычно с охотой и делаю.
Он улыбнулся одной половинкой рта:
– Кстати, с вами жаждут пообщаться некоторые наши служители.
– Я со всеми рад общаться, – сообщил я. – Я человек общительный и наивный, какими и рекомендуется в заповедях быть христианам. А еще кроток, аки голубь сизокрылый.
– Тогда прошу, – проговорил он, явно не слушая, что за бред несу, – пока что в эту комнату, она вроде пуста.
От распахнул передо мной дверь, в комнате у высокого окна четверо священников ведут оживленный спор, оглянулись.
Мой диакон сказал торопливо:
– Продолжайте, продолжайте! Мы с Фидей Дефендером пока только…
Один вскрикнул счастливым голосом:
– Это и есть тот самый Защитник с таинственного Севера?.. Ой, как интересно, дайте на него посмотреть…
Они окружили меня все четверо, посыпались вопросы, сперва простенькие насчет как вам здесь понравилось, потом глыбже и ширше, я уже все понял, честно и подробно изложил свое видение ситуации, рассказал все о настроениях северных лордов, однако чем дальше углублялась беседа, чем более странными казались вопросы, но я сперва спихивал на свою возросшую подозрительность, чего только не вытворяет с психикой высокая должность и титул монарха, и лишь когда они поблагодарили и ушли, хлопнул себя по лбу в запоздалом озарении.
Вопросы совсем не странные, потому что спрашивали не о положении на севере, на что я отвечал так подробно, а на самом деле выясняли мое отношение к тем или иным событиям, людям, поступкам, или же, говоря понятным языком, рисовали мой психологический портрет. Я отвечал на все вопросы хитро составленного теста добросовестно, даже не заподозрив, что это за, иначе точно попытался бы схитрить и ответить правильнее и красивше.
Диакон проводил их добрым взглядом, сказал со вздохом:
– Молодежь… Такие любопытные.
– Да, – согласился я, – но специалисты хорошие. Даже первоклассные, я бы сказал.
Он посмотрел озадаченно:
– Правда?
– Правда-правда, – заверил я. – Еще чуть бы тоньше
