я наблюдала издалека. Не хотела я этих показательных скандалов. Я подождала, а когда пошла на базу, чтобы все прояснить… – Джо закрыла лицо руками. Оказалось, вспоминать эти моменты было так же больно, как видеть это в первый раз. – Они там были вдвоем: он и Эва. Они все время были, всегда. Задолго до появления нас…
– Но Лео говорил, что они просто друзья! – вступилась Эмма, прекрасно помня разговор на парковке у мотеля.
– Он много чего говорил, сис. И много кому. В общем, я снова сбежала – так себе зрелище, скажу я вам. Потом вернулась на базу – когда они уехали. Напилась, плакала… И сожгла ее к чертовой матери.
– Так это была ты? – подала голос Скай, но Джо даже не повернулась в ее сторону.
– Я не хотела. Ну, то есть я не шла туда с канистрой бензина и планом мести. Я просто… Не знаю, не могла там находиться. И уйти не могла. Все подожгла. Даже не понимала, что сама стою там среди огня. Повезло, что Ирма забеспокоилась, что я не отвечаю на звонки, и увидела фото меня у базы. Сгорела бы из-за этого мудака!
– А он что? – даже Арти внимательно слушал, представляя, как однажды отделает этого тупого плейбоя – просто потому что он позволял себе вот так поступать.
– Грозился судом. И адом. Сказал, что дал мне, тупой фанатке, то, что я хотела, а я не оценила…
– Вот точно мудак! – подхватила Никки. Она так хотела обнять Джо, но та снова отвернулась к окну, пытаясь не сорваться на рыдания.
– А так и не скажешь…
– Эволюция заставила мудаков отлично прокачать скилл маскировки! – резюмировала Никки. – Но он свое получит, я обещаю!
– Оставь, – тихо произнесла Джо.
– Ты его защищаешь?
– Нет. Не хочу пачкаться больше – и так уже по уши в грязи.
В палате снова стало тихо. Это была последняя капля к их пестрой, но отвратительной мозаике потерь. Николь морщилась от боли и отвращения, Эмма даже где-то радовалась, что ее эмоции притупляют таблетки, иначе она точно свихнулась бы. Скай молча сидела в углу: она хотела обнять Троя, но больше не могла, она хотела помочь подруге, но, казалось, и ее потеряла. Мейси отгоняла мысли о том, что завтра начнется новая, сложная жизнь, но сейчас она даже думать об этом не хотела, тем более снова жаловаться подругам.
– Мы как тот билборд, – Джордан указала на него рукой. – Стремный, обшарпанный. С ошметками старых афиш и реклам. С нас сорвали все, что у нас было. Кто-то сам, кому-то помогли…
– Завтра на него наклеят что-то новое, – ответил ей Арти.
– Может, и на нас тоже, – подхватила Мейси, пока этот Новый год окончательно не превратился в вечер слез. Очень хотелось снова стать маленькой, ждать чуда и сказки, радоваться и не думать о том, что завтра снова придется бороться. С самим собой в первую очередь. – Главное, что мы все есть друг у друга.
И это была самая лживая фраза, прозвучавшая в эту новогоднюю ночь в палате, где семеро потерянных людей загадывали себе и близким чуточку счастья.
Глава
