разделявшее их и обнадеживающе крепкое строение, после чего оказался перед высоким крыльцом с широкими ступенями.
Не чувствуя ничего, кроме холода, пробиравшего до костей, Эргард осторожно поднялся по мокрым ступеням и остановился возле светлой двери, на который был четко прорисован необычный волнистый орнамент. Прижавшись плечом к голубоватым линиям, он посиневшими от холода губами прошептал слова на незнакомом языке. В этот раз память не подвела. Переданные Леорией слова подействовали, и тяжелая дверь со скрипом распахнулась, впуская незваных гостей в холодное и темное нутро дома.
Как только они оказались внутри, дверь захлопнулась, словно по волшебству, а впереди зажглись парящие под потолком небольшие шарики света. Неожиданно запахло лавандой и вереском, повеяло теплом. Из небольшой прихожей герцог шагнул в просторную комнату со светло-зелеными стенами, где у дальней стены стоял камин с мраморным обрамлением, небольшой ажурный столик располагался посередине, а к стене справа примыкало квадратное ложе, накрытое темным атласом. Как и в доме Мастера, здесь, вероятно, действовала некая магия порядка. В темном зеве камина мгновенно вспыхнул огонь, и языки пламени с дикой жадностью накинулись на сухие поленья.
Сняв бесчувственную девушку с плеча и отбросив насквозь промокшую меховую накидку, он вытащил из астрального кармана шкуру дикого ревуна и уложил обмякшее тело на серебристый мех.
– Девочка моя!
Голос Эргарда сорвался, когда он увидел посиневшее от холода лицо. Дрожащими руками мужчина снял с девушки легкую накидку и разорвал превратившееся в лохмотья платье. Убрав с лица длинные мокрые пряди, он принялся растирать бледные щеки. Побледневшие до синевы губы приоткрылись, и Эргард влил в рот златовласки несколько капель из пузырька, который дал ему Арвикс.
– Потерпи еще немного, дорогая!
Потребовалось несколько секунд, чтобы быстро избавиться от собственного жилета и достать из астрального кармана еще один пузырек. Склонившись над девушкой, он начал настирать холодное как мрамор тело целебным бальзамом. Шептал слова любви, и его жаркие ладони быстро скользили по телу Леории. Как же Эдгард мечтал прикоснуться к этой упругой алебастровой коже, прижаться губами к нежной груди, чувствовать жар ее плоти и целовать, не останавливаясь! Хотя сейчас это совершенное тело было таким холодным.
– Я здесь, любимая, ты же меня слышишь!
Ее дыхание оставалось неровным, и мужчина снова влил в рот девушки несколько розовых капель.
– Пропади все пропадом! – выругался он и, быстро сняв с себя мокрую одежду, подхватил Леорию, перенеся девушку на застеленное зеленым покрывалом ложе.
Недолго думая, мужчина лег рядом и, тесно прижав к себе златовласку, набросил сверху сухую накидку. «Проклятье, неужели мне придется сделать это снова?» – в памяти невольно всплыли картинки их первой ночи. Одновременно мучительные и сладкие воспоминания были еще невероятно свежи.
