мужчина был напряжён, словно натянутая струна.
– Я тогда был молодым, подающим надежды сотрудником с перспективой уехать работать за границу. Поскольку работы я не боялся и особенно ни с кем не рассусоливал, мне часто поручали самые неприятные задания. Слышала когда-нибудь о санации предприятий? Им это продавали как оздоровительные меры, но, по сути, речь шла о брутальной реструктуризации, когда головы летят без разбора… Я довольно долго прикрывался знаменем положительного героя, верил в то, что всё делаю правильно. А потом…
Влад ненадолго замолчал и продолжил глухим голосом:
– Одна из компаний, куда меня послали в очередной раз, управлялась руководителем по принципу большой семьи. Проблемы каждого становились общими. Им были важны высокие материи, а не какие-то там бизнес-планы и прибыль. Вечером перед объявлением новостей меня пригласили на ужин к директору. За столом у Анатолия Петровича собралась вся его семья и несколько семей сотрудников. Жена директора была худой и измождённой, на голове у неё был платок, из-под которого пробивались тонкие редкие волосы. Было понятно, что она в тяжёлой стадии рака. Они всем видом пытались дать мне понять, какие у них ценности и чего стоит ожидать. Но я, конечно, не внял. Я просто не понимал связи. Наутро я стоял в их конференц-зале и вещал о том, как здорово у них всё будет, когда мы проведём «зачистку». Они встретили мой доклад гробовым молчанием. И столько в нём было ненависти, что я тогда впервые напрягся.
Влад взял свой бокал и сделал глоток вина.
– В общем, я провёл там месяц, изучая документацию и их работу вдоль и поперёк. Шансов у них не было никаких. И они это прекрасно понимали. Упрощать мне жизнь они, конечно, не собирались, и всё это время атмосфера была, мягко говоря, напряжённой. Они регулярно «забывали» отвечать на мои мейлы и звонки или предоставлять мне информацию. Со мной не разговаривали, хамили в ответ… И во главе всего этого стоял святой великомученик Анатолий Петрович. Я был персоной нон грата. Я ненавидел их всех. Но понимал, что заслуживаю такого отношения. Каждый вечер я ходил в бар, чтобы напиться и забыть.
Влад тяжело вздохнул, объятия стали теснее. Даше хотелось повернуться к нему, прижать к себе, поцеловать, но он не позволил ей этого сделать.
– Нет, нет, не сейчас, – прошептал он ей в волосы. – Иначе я не смогу продолжать.
– Бар назывался «Априори». Такое говорящее название… Он находился неподалёку от гостиницы, где я остановился. Это место и стало моим спасительным прибежищем. По вечерам там подрабатывала молодая официантка. Она ещё училась, но планы имела большие: хотела накопить денег и уехать в Москву учиться. Её звали Марина. Уже на второй вечер она знала мои предпочтения в выпивке, следила, чтобы я всем был доволен, иногда, когда было совсем поздно, подсаживалась ко мне поболтать, чтобы не видел владелец бара. Как-то в один из совсем уж невыносимых дней я напился до беспамятства. В таком состоянии я не мог не то что до гостиницы добраться, я был не в состоянии из-за стола встать. Марина довела меня до номера. И осталась.
Даша
