Бог ему жизнь пообещал. Может лучше психиатра вызвать, а?
– Я, Степан, уже двадцать лет в этой системе работаю. Встречал такое. Как ни странно, бывает. Хорошо. Я скоро приеду. Дай ему бумагу, пусть пока излагает.
Когда Вишняков прочитал написанное Залыгиным признание, он зачесал в затылке, приговаривая:
– Ух ты, ух ты, ух ты! Это меняет дело.
– Так, я вызываю следователя. Я правильно понял по вашей реакции? – спросил Баршин.
– Совсем неправильно, – буркнул под нос начальник и принялся перечитывать признание Залыгина.
Вишняков прекрасно, в отличие от молодого Баршина, знал кто та женщина, а вернее девушка, в убийстве которой признавался Залыгин. Дело было даже не в девушке, а в том кто её отец. Вишняков посадил Степана напротив себя, положил на стол лист бумаги с признанием и, ткнув указательным пальцем в этот листок, спросил:
– Ты понимаешь, что тут написано?
Баршин пожал плечами и не ответил начальнику.
– Молод ты ещё, Стёпа, – продолжал Вишняков, говоря всё тише и тише. – Что на самом деле не знаешь кто такой Олег Адамович Пищук?
Опер опять пожал плечами. Тогда Вишняков рассказал майору про некогда могущественного в стране человека. И про то, как внезапно он после исчезновения дочери отошёл от дел и уехал из страны.
– Я как раз в это время был на коллегии в МВД и там поговаривали, что если найдётся человек, который достанет информацию о дочери Олега Адамовича, то получит за это хорошее вознаграждение. Теперь скажи мне, Степан, ты же не хочешь, чтобы это вознаграждение получил следователь, которому ты так спешишь позвонить?
– Но…товарищ подполковник, такие правила. Да и времени прошло много.
– У тебя когда–нибудь пропадал ребёнок?
– Нет, слава Богу.
– Время в этом случае только острую боль притупляет. Но язва не заживает никогда.
– Значит, я так понимаю, действовать будем сами?
– Правильно понимаешь, майор. Никому ни слова. Я завтра выезжаю в Москву. Сделай мне копию этой бумажки, – Вишняков подвинул листок Баршину и строго добавил. – Никому! Понял меня?
– Конечно, понял.
***
Олег Пищук уже без малого десять лет жил в своём поместье на Туманном Альбионе, в графстве Суррей. Он теперь ни с кем не дружил, избегал всякой публичности. Когда выезжал куда-нибудь из своего убежища, то делал это инкогнито. Олег добивался того, чтобы про него забыли. И судя по всему, достиг своей цели. Рядом все это время с ним был лишь один человек. Человек, которому Олег доверял всецело. Преданный и надёжный Юрий Глотов. Юра работал у Пищука, начиная с далёких девяностых, и с тех пор обеспечивал безопасность своего шефа. Ещё в советское время Глотов окончил специальную школу и готовился к работе в контрразведке. Но Союз развалился, и Юра решил не служить новой стране. Он, как и некоторые его товарищи, переметнулся в другой лагерь. Связи, которые у него остались, умело использовал. Благодаря этим
