мужчина очень громко кричал. Мы все обернулись туда. Мужчина размером со шкаф, с наколками на руках и шрамом на лице кричал на худощавого испуганного юношу. Вокруг собралась небольшая толпа.
– Вы пытались украсть мою вещь! – кричал юноша.
– Как ТЫ смеешь говорить ТАКОЕ обо мне?! Кем ты себя возомнил, щенок! – с брызжущимися слюнями буквально орал ему в лицо мужчина.
Испуганный юноша крепко держал в руках коробку с пончиками. Как мы поняли, этот мужчина пытался взять эту коробку со столика, у которого сидел юноша, но юноша вовремя схватил коробку, а мужчина придрался к нему за то, что тот плохо к нему относится. Бред. Все люди, образовавшие толпу, прекрасно это понимали. И просто стояли. Стояли и смотрели. Юноша пытался взглядом попросить помощи у них, но никто и не собирался заступаться за него. Как в том случае из темного дня моего детства. Сумасшедший мир, не правда ли? Этот мужчина был великаном, но, если бы за парня заступилось два-три человека, этого бы вполне хватило. Всего лишь два-три человека, а толпа из трех десяток молча наблюдала за развитием событий.
Я неожиданно вскочил и направился прямо к этому двухметровому мужчине, чтобы остановить этот жалкий цирк. Я подошел к юноше и мужчине, забрался на один из столиков и удивительно для самого себя задекламировал: «Люди, вы должно быть сумасшедшие, как вы можете смотреть на это и ничего не делать? Ты, ублюдок, что тебе от него надо? Ты сам начал этот конфликт, попытался украсть у него вещь, а теперь что-то предъявляешь ему без абсолютной на то причины. Что с тобой?»
– Еще один щенок нарисовался, смотри. Иди сюда, придурок! – заорал мужчина. А люди вокруг как стояли, так и продолжали. Мне кажется, что я лишь сделал этот цирк интереснее.
– Это дает мне основание посудить, что ты бедный человек с нулевым уровнем самооценки и пытаешься хоть как-то поднять ее в своих же глазах путем унижения и оскорбления других людей. Люди, очнитесь! Это же абсурд, что мы все просто стоим и смотрим! Давайте все вместе остановим его, ну же.
В эту минуту показалась машина полицейских. Мужчина убежал. Толпа разошлась. Юноша сел на стул с каменным лицом и уставился на пол, слезы тихо скатывались по щекам. Затем он посмотрел на меня. Мы встретились взглядами. Я посмотрел ему в глаза и был в оцепенении: вместо хоть чуть-чуть благодарного за то, что я заступился за него, взгляда, я увидел взгляд, говорящий «зачем ты это сделал». Получается, я не помог ему, а наоборот, раздул эту драму. Я слез со столика и пошел к своим друзьям.
– Ничего себе, во ты даешь. – сказал Акира.
Мы с Крисом и Дарвином пошли домой. На улице давно стемнело.
– Вы не думаете, что это сумасбродство? – сказал я.
– Лин.. – начал Крис.
– Это же просто сумасшествие. Взрослые люди стояли, смотрели и ничего не делали.
– Лин, если бы даже кто-то заступился, никто бы не мог перебороть этого мужчину. Он придурок, друг, забудь. – сказал Крис.
– И плюс, если бы даже нашелся
