окровавленный, страдающий, побитый – то светящаяся из-под порчи красота делается неотразимой. Вот что значит грамотный режиссер, всё у него артист играет отлично – и любовные сцены, и запредельную жизнь в партизанском отряде. Надо задания точные давать, а иначе зачем режиссура?
Русские надорвались
Без предрассудков, без идеологических шор, с любовью и печалью посмотрели создатели фильма на русскую жизнь начала ХХ века. Они воспользовались «глазами Пастернака», глазами прекраснодушного интеллигента. И оказалось, что всех жалко. Как будто русские из-за своей дикой, избыточной страстности слишком многое взвалили на себя, чересчур рванули – и сломали хребет лошадке-Родине, надорвались. Но от них, чудаков и оригиналов, остался некий звук – чистый, прекрасный и печальный. «Доктор Живаго» напоминает нам об этом звуке.
Бога звали Пастернак
В нашей культуре явно усиливается «тема Пастернака» – весной показали телефильм по мотивам романа «Доктор Живаго», летом книга Дмитрия Быкова «Борис Пастернак» (серия ЖЗЛ) получила премию «Национальный бестселлер». Сочинение Быкова попало и в список номинаций на премию «Большая книга», да и без всяких премий и номинаций его читали: интересно, и весьма. Сам автор считает – внимание к его книге предопределено тем, что растерянный современный читатель ищет в рассказе о жизни великого поэта какие-то рецепты для себя. То есть, обдумывая, «делать жизнь с кого», можно прикинуть на себя и Пастернака. Попробовать пойти его путем. Что же это за путь?
Это путь в восемьсот девяносто три страницы, но изрядная толщина новой биографии Бориса Пастернака не имеет болезненного характера – она объясняется тем, что в ней совмещены и чередуются две книги: в одной описывается жизнь поэта, в другой дается подробный филологический и философский анализ его творчества. И то и другое – приличного, а иногда и очень хорошего качества.
В любом случае трудолюбивый автор заслуживает всяческих наград и уж точно всяческого внимания заслуживает его удивительная искренность.
Перед нами, собственно, лирическое кредо либеральной интеллигенции, для которой Пастернак – идеал, кумир, икона. Сформулировать заветные чаяния своей родовой группы – такое удается не каждому, а Дмитрию Быкову удалось.
Автору положено любить своего героя, но Быков Пастернака не просто любит – обожает. Это обожание по принципу разницы, а не сходства, поскольку у Быкова, как кажется, нет с Пастернаком ни одной общей личностной черты. (Невозможно себе представить, чтобы Борис Пастернак выпускал книгу политических фельетонов или делал по телевизору актуальный комментарий!) Любить Пастернака есть за что: великий поэт без спора. А вот обожать его личность, по-моему, крайность. Это обожание в какой-то момент и начинает смущать, как всё чрезмерное. Автор начинает высказывать некие суждения о Промысле, о личности Творца и о том, насколько
