style="font-size:15px;"> Все еще 17 мая
Российская империя. Дворцовая площадь
Екатерина
– Ваше величество, позвольте поздравить вас с коронацией от имени всего телеканала «Всемогущий»… И сразу вопрос. По нашей внутренней информации, коронационная платформа едва не потерпела авиакатастрофу. Скажите, как получилось, что чудо инженерной мысли двадцать первого века превратилось в самый большой технический провал в истории страны, если не мира?
– Что? – промямлила Государыня Всероссийская. – Я не знаю…
– Отставка премьер-министра стала для вас неожиданностью?
– Эээ…
– Вы знали, что госпожа Майер курит? Она когда-либо курила при вас?
– Нуу…
– Какое наказание ждет технического руководителя полета за халатность?
– Я пока не думала об этом…
– Вы подозреваете Алексея Поповича в покушении на вашу жизнь? Это заговор с целью смены власти в России?
Корреспонденты окружали Екатерину плотной стеной. В лицо целились штыки микрофонов и дула объективов. В небе зависла стая летающих камер. Самая навязчивая из них, с логотипом «Всемогущего» на борту, жужжала прямо над хрустальной короной императрицы, создавая неприятное ощущение невидимой опасности. Молодая государыня затравленно озиралась по сторонам и пятилась, пятилась, пока не уперлась спиной в холодный край платформы. Дальше отступать было некуда.
Буквально в ста метрах виднелись чудесные кованые ворота Зимнего дворца, за которыми ее ждали танцы, коктейли с березовым соком и прочие светские приятности, но сперва нужно было прорваться сквозь журналистское оцепление.
Позади спин корреспондентов подпрыгивали светлые бараньи кудряшки. Тонкий голос Столыпина пытался пробиться сквозь гам телевизионщиков.
– Господа, господа! – верещал обер-камергер. – Ну что же вы, господа! Вы же аккредитовывались для поздравления ее величества! Пресс-конференция посвящена радостному событию, перестаньте задавать не оговоренные заранее вопросы!
Матерые представители четвертой власти не обращали никакого внимания на столыпинскую суету. Журналисты напирали, им было глубоко безразлично, что мини-брифинг у коронационной платформы планировался как публичное восхваление новой русской царицы.
– Эээ… – снова сказала Екатерина, лихорадочно соображая, как унять эту кровожадную свору. Ей нечего было сказать корреспондентам; она и сама больше всего на свете хотела бы знать, почему отказали квадрокоптеры и не предал ли ее Алексей, которого только что демонстративно арестовали и увели в неизвестном направлении агенты её же Личной Канцелярии. А ведь Екатерина даже не успела с ним поговорить. Ни с ним, ни со Столыпиным, который мог бы хоть как-то прояснить ситуацию. Можно было приказать казакам раскидать навязчивых журналистов, дюжие ребята
