Я не верила, что мой третий ребёнок умер, и представляла его живым, маленьким и таким сладеньким. И я не понимала, почему Алексей скрывает от меня правду о нём.
Так прошло ещё несколько лет. Я не очень помню эти годы, потому что почти всё время была в беспамятстве. Я жила в своей семье, гуляла с сестрёнкой на детской площадке, в парке, плавала с дельфинами в море. А потом вдруг оказывалась в моём детском доме, разговаривала с подружками, примеряла вместе с ними новые платья, а мама Люба звала нас обедать. И вдруг опять тёмный подвал, ужасная физиономия опустившегося совсем Алексея, и дверь, за которой мир, совсем для меня не знакомый и немного страшный. Мои галлюцинации переплетались с явью, и разобрать, что было, а чего не было, я уже не могла. Сознание постепенно умирало, хотя тело жило своей жизнью. Алексей со мной не разговаривал совсем, иногда забывал накормить, но не забывал делать свои дела, и я однажды поняла, что опять беременна. Я пришла в такой ужас, что стала биться головой об стенку, а затем решила повеситься. Совершенно хладнокровно, как будто делаю какую-то домашнюю работу, я разорвала на куски простыню и связала прочную верёвку. Один конец привязала к окну, а на другом сделала петлю. Ни секунды не раздумывая, я оттолкнула из-под ног диван, на котором стояла. Последнее, что я почувствовала, – это невозможность дышать. Боли не было, и я потеряла сознание. Но тут вошел Алексей.
И снова он рыдал, умолял простить его. Сказал, что давно решил сам пойти в милицию, но никак не соберётся с духом. Пообещал, что вот сейчас же и пойдёт. Закрыл дверь и ушел. Прошли сутки. Алексей не появлялся. Потом ещё сутки, а на третьи сутки я поняла, что он меня обманул и хочет, чтобы я умерла в подвале. Мне стало казаться, что я слышу стук лопаты о землю, это Алексей копает мне могилу. Ужасно хотелось пить. Лежу на диване, не двигаюсь – жду, когда стану умирать. Открываю глаза и вижу, что рядом с диваном стоит моя дочка. Никогда раньше её не видела, только разговаривала с ней. Уже большая совсем. «Оля! Что ты делаешь в этом подвале? – спросила меня дочка. – Кто тебя здесь запер?» Говорю: «Спаси меня! Я не пила уже трое суток. Он хочет, чтобы я умерла. Спаси меня!» Теперь дочка находилась со мной постоянно, но сделать она ничего не могла. А я чувствовала, что жизнь уходит из меня, и уже радовалась скорому избавлению. Сколько времени так прошло, не знаю, только вдруг раздался громкий лай. Это лаял мой любимый Антей, он был где-то рядом. Открылась дверь, и в подвал вбежали люди. Дальше я ничего не помню. Очнулась уже здесь.»
А теперь я хочу жить
Оля замолчала и ещё сильней всем телом прижалась к маме Любе. «Алексей, скорее всего, тебя в тот раз не обманул. Совсем недалеко от отделения милиции его сбила машина, – проговорила мама Люба, поглаживая Олю по голове, – автомобиль скрылся с места аварии, а его нашли прохожие. Они и вызвали «Скорую» и милицию. На третий день Алексей умер в больнице, так и не приходя в сознание. Но все три дня он говорил в бреду про Олю, которая умрёт в подвале, если он её
