весёленькую зелень и садовые овощи. – На закуску вполне сгодится!
– Где воду брать? – решил уточнить я, приметив пару пустых вёдер.
– Колодец общий, метров сто – сто пятьдесят вверх по улице, – ответил наш гид. – Ладно, отдыхайте, располагайтесь. Завтра не проспите: шеф очень не любит, когда на пятиминутку опаздывают. У него там целый ритуал, нарушать нельзя.
С этими словами он пожал нам руки и удалился.
Мы нашли вёдра, сбегали к колодцу за водой (кстати, если её надо много – для полива или ещё зачем-то, – не набегаешься!), наполнили умывальник, разобрали спальные места, застелили видавшие виды койки и уселись играть в преферанс – как всегда, по копейке вист.
Татьяна и другие
Утром следующего дня мы проснулись с удивительной ясностью в голове и твёрдым желанием поднять местное здравоохранение на новый уровень. Наспех умывшись остывшей за ночь водой из уличного умывальника (а бедняге Бороде ещё и бриться пришлось!), мы вскипятили чай, доели остатки нехитрой снеди, которую не осилили в поезде, и двинулись в больницу Солнце пекло прилично, поэтому, хотя путь был не длинным, к месту прохождения службы мы прибыли изрядно взмокшие и взъерошенные. Без каких-то минут девять мы вошли в актовый зал. На подиуме под лозунгом «Слава КПСС!» безмолвно и величественно сидели два сфинкса – Валерьян Савельич и Мария Ивановна. С супругой главного нам встречаться лично ещё не доводилось, но она показалась всем давней знакомой из-за красочного рассказа Сани. Дама выглядела удивительно колоритно, и я единственный раз в жизни пожалел, что моя фамилия не Рубенс. С такой натуры великий художник нарисовал бы незабываемый портрет!
Мария Ивановна была потрясающе похожа на розового поросёнка, но только очень-очень крупного. На её голове возвышалась прическа типа «хала», украшенная большой красной искусственной розой. Такой же цветок оттенял игривое декольте, подчёркивающее необъятных размеров бюст, на котором лежал третий подбородок. Белый накрахмаленный халат был очень коротким. Из-под него выплёскивались наружу розовые бедра, каждое толщиной с молодую анаконду. Валерьян Савельич был тоже весьма величествен, красноморд и торжественно безмолвен.
Народу в зале присутствовало немного – в основном женщины неопределённого возраста. Я с грустью и даже некоторой безысходностью созерцал сию унылую человеческую массу, и, когда в зал вплыла ОНА, я грешным делом подумал, что у меня начались видения. Однако она была вполне реальна и весьма хороша: точёная фигурка, греческий профиль, русые волосы, частично прикрывавшие аппетитную попу, обтянутую безукоризненно белым халатом.
– Это кто? – шёпотом спросил я Сашку, больно пнув его локтем в бок. Он поморщился, причём дважды, поскольку с другой стороны последовал тот же вопрос от Бороды.
– Татьяна, педиатр. Потом расскажу.
Часы пробили девять раз, помешав мне и дальше созерцать прекрасную незнакомку.
Мария Ивановна грузно поднялась со стула
