отозвалась блондинка, – подождите немного, не уходите.
Я распахнул дверь: она сидела, скрючившись на унитазе, с выпученными глазами. Я схватил её за локти и потянул на себя, пытаясь поднять.
Из-за пазухи выскользнула Фроська, придавленная навалившейся на меня Барби, и, пискнув, отскочила в сторону.
– Ой, собачка! Доктор, стойте, не могу идти! – кричала дамочка не своим голосом.
У меня за спиной замерла стоматологиня, видимо, гадая, как ей реагировать на происходящее в женском туалете.
Я глянул на живот Барби и с ужасом понял, что времени доехать до больницы нет.
– У тебя ребёнок в каком предлежании? – заорал я. – Головном или тазовом?
Но красотка ничего не соображала, она снова начала пучить глаза и тужиться.
– И биться сердце перестало! – воскликнул я, подхватил роженицу под мышки, дотащил волоком до ближайшего кабинета, ногой выбил дверь и буквально бросил Барби на кушетку.
Она уже не переставала тужиться, и я отчётливо видел, что прорезается плод попкой.
– Простыни! Пелёнки! Всё, что найдёшь!!! – взревел я так, что доктор-стоматолог вылетела пулей и принялась в панике носиться по соседним кабинетам.
– Звони в скорую! – крикнул я ей вслед. – Говори, что она рожает тазовым!
Пот катился ручьями, заливая глаза, руки тряслись, сердце билось в горле. Я пытался вспомнить хоть что-то о родах в тазовом предлежании и методиках их ведения. Даже головное предлежание я принимал самостоятельно всего пару раз, когда работал участковым в маленьком городе, и с тех пор, вот уже много лет, у меня не было никакой акушерской практики! И вдруг эта Барби решила окончить мою карьеру случаем с летальным исходом лишь потому, что я со своим везением оказался не в то время не в том месте!
Раздумывать было некогда, и я принялся за дело. Стоматологиня стояла с полотенцем, готовая принять ребёночка. Мне показалось, прошла всего пара мгновений, как я услышал крик новорожденного.
– Ножницы! – потребовал я, перехватывая малыша из рук дежурантки. – И спирт! Посмотри в тумбе письменного стола, там должна быть водка. Ну или что-нибудь.
Врачиха бросилась к столу и, достав бутылку коньяка, протянула мне вместе с ножницами.
– Дура, ножницы протри!
Трясущимися руками она облила ножницы коньяком и снова подала мне. Я перерезал пуповину и просто завязал узлом.
В этот момент послышались громкие шаги в коридоре, и на пороге появились представители скорой помощи. У меня даже не было сил им обрадоваться.
– Ну, друзья, вы, похоже, сами разродились? – спросила входящая в кабинет доктор. – Прям-таки в походных условиях, – глянув на Барби, заметила она.
– Мы тут тазовым рожали, – небрежно бросил я, – а инструментов, кроме носового платка и шариковой ручки, никаких. Так что хорошо, что вообще разродились без вашей не очень скорой помощи.
– Так вы просто герои! – улыбнулась врач, достала неотложный чемоданчик
