губа саднила. Сзади вскрикнула Лена, ей зажали рот. Мне вежливо помогли подняться.
– Удалось вспомнить? – участливо осведомился старший. Его умные глаза внимательно изучали состояние моего духа. – Федор, займись пока его супругой.
Третий, «быковатого» вида бандит, молча и равнодушно потащил Ленку в маленькую комнату. Она бросила на меня взгляд, и этот взгляд я запомню навсегда. Она говорила, чтобы я держался, что она все перенесет и чтобы я берег себя. Она еще не понимала, что нас всех убьют в любом случае.
– Подумай, бухгалтер, хорошо, – без злости посоветовал старший. – Чем быстрее надумаешь, тем меньше ей достанется. Да и до детей очередь не дойдет. Ну зачем тебе приключения, толстяк? Ты же не Рэмбо.
Он, похоже, и мысли читает. Хорошо, сволочь. Твоя взяла. Я испуган. Я очень испуган. До того испуган, что мне совсем не сложно притвориться тряпкой. Я и трупом готов притвориться или даже стать им, лишь бы отпустили детей и жену. Я почти заплакал:
– Зачем вы так? Я сделаю, что скажете. Я вспомню, если что забыл.
Я всхлипнул и вытер кровь с губы и носа. Расклад ясен, и он отвратителен. Меня перепутали. Если бы речь шла обо мне, то есть о нашей с Ефимом фирме, я бы выдал все (уж прости меня, Ефим!). Но их не интересуют наши маленькие секреты. Их интересуют большие секреты, которых я просто не знаю. И в этом весь ужас. Я не смогу выдать секрет, которого не знаю.
В коридоре мы были втроем. Страшный, напугавший меня вначале, увел детей в большую комнату и закрыл ее. Один бандит был в маленькой, с Леной, и звуки, доносившиеся оттуда, разрывали мне сердце. Напротив меня стоял профессионал, ловко управлявшийся с пистолетом, и добрый старший. Он снова участливо улыбался. Сейчас ударит.
Но он не ударил. А мягко напомнил:
– Вспомни, где портфель. А может – дискета. Или лазерный диск. Тебе виднее. Меня интересует не носитель, а содержимое. Поверь мне, толстяк: тебе действительно лучше все вспомнить…
И я «вспомнил».
– Если отдам, какие гарантии, что мы останемся живы?
– Мое слово, – улыбнулся старший. И посмотрел на меня безо всякого зла. Он и в самом деле не питал ко мне ничего. Просто у него такая работа.
– Остановите его! – Я показал на дверь комнаты.
– Нет, – мягко, даже сожалея, заметил старший. – Еще не время. И вы его теряете.
– Хорошо, – в отчаянии сказал я. – Вы меня пощадите, но те не пощадят. Зайдемте, я покажу. – Я показал рукой на пустую закрытую комнату. – Помогите мне, пожалуйста, и я отдам портфель. Он в секретере.
– Это другой разговор, – сказал старший. Профессионал двинулся было с ним, но старший его остановил.
Мы зашли в комнату. Я впереди, он – сзади. Он сделал это не думая, совершенно естественно. Ведь меня он не боялся вовсе. Чего бояться сломленного толстяка бухгалтера?
И он был по-своему прав.
Мы зашли в комнату, а я очень слабо представлял, что буду делать
