необратимого угасания его самосознания.
– Что это, Костя?
Костя тоже подошел к столу, посмотрел, что читает Артур.
– Слышал такое понятие – классовый враг?
Артур был поражен и подавлен. Он как будто заглянул в микроскоп и увидел смертельную дарвиновскую борьбу за выживание. Похолодев, он стоял и смотрел на Костю, безмолвно требуя объяснений.
– Видишь, как все непросто, – сказал Костя. – Это политика, Артур. В политике насилие возводится в принцип, а лицемерие становится правилом.
– А мы? Мы чем отвечаем? Что можем противопоставить?
Костя придал своему голосу бодрые интонации:
– Как что? Столетие Ленина, социалистическое соревнование, политучеба, доклады, рефераты, доски почета, наконец!
Артур покачал головой:
– Значит, ты считаешь, что мы уже заразились? И лечим вирус антибиотиками?
Костя развел руками.
Возвращаясь в Москву, Артур посматривал в окно вагона, вспоминал беседы с крестным, восхищался, правда не без снисходительности технократа к гуманитарию, его знаниями и нетривиальным (так бы он выразился) мышлением.
От Казанского вокзала он шел домой пешком. Асфальт еще хранил тепло летнего дня. Солнце пряталось за высокими домами, наступал вечер. Молодые люди в рубашках с закатанными рукавами и отглаженных брюках клеш шли в кино и на танцплощадки. Девушки в коротких юбках и туфельках на каблуках вызывали желание оглянуться.
Знакомое чувство ожидания и надежды, прекрасное чувство, свойственное молодости, рождалось в сердце Артура. Он любил свой затихающий город, привычный низкий свист набирающего скорость троллейбуса, первые огни фонарей в прозрачных сумерках, отдаленные птичьи голоса тормозов на Садовом кольце.
Артур вздохнул.
– Ну, как там наш чернокнижник? – Марина жарила микояновские котлеты (55 копеек за десяток).
Артур сидел на кухне, ждал ужина и рассказывал ей о Косте, вернее, о предмете их разговоров.
– Кто был настоящим чернокнижником, так это кардинал Ришелье. Костя сказал, что в кардинальском дворце была большая библиотека, и в ней книги по магии и каббалистике. Знаешь, кто был его настоящим противником? Габсбурги. Та же Анна Австрийская, дочь испанского короля и сестра испанского короля. А брат Людовика XIII Гастон Орлеанский постоянно устраивал заговоры против короля и кардинала.
– Кардинала даже король боялся? – Марина накрыла котлеты крышкой, чтобы они стали сочнее.
– Не совсем так. – Артур смел с клеенчатой скатерти несуществующие крошки. – Отношения были куда более сложными. Кардиналу даже приходилось подавать в отставку. Против него были и мать короля, и жена короля, и брат короля, да еще фавориты короля.
– И он всех победил?
– Почти.
– Что значит почти?
– Мать
