в третий раз. И розовая ладонь льнет к полированному древку. Мир срывается с привязи за мгновение до удара.
Янгар очнулся от тишины. Молчали зрители. И только собаки, раззадоренные звериным запахом, заливались лаем. Янгар стоял на четвереньках, опираясь руками на тело нубу. С того слетел рогатый шлем, и теперь всем стало видно, что нубу был стар. Сед.
И еще жив. Из разодранного горла его хлестала кровь. А в глазах Янгу видел жалость.
– Убей! – крикнул кто-то.
И толпа подхватила. Они больше не любили нубу, но желали видеть, как он умрет. Это ведь не сложно. Копье лежит рядом, на песке.
Нубу вдруг дернулся, и массивная рука его обхватила горло Янгара.
Вот и все.
Ему достаточно было сжать пальцы, чтобы хрустнула шея, но нубу рывком подтянул Янгара к себе. Дернулись темные губы.
– Амок, – прочитал Янгар.
А потом и второе слово:
– Беги.
Нубу умер сам. И это огорчило зрителей. А Хазмат и вовсе пришел в ярость.
– Не жалей, – говорил он Янгару, перемежая слова с ударами. – Никогда и никого! Не жалей!
Рассвет Янгар встретил в глиняной яме, куда отправляли тех, кого Хазмат желал научить послушанию. И, опустившись на дно – такое упоительно прохладное, – Янгар свернулся калачиком. Он умел переносить боль, но не знал, как отогнать кошмар. Стоило смежить веки, и он видел разодранное горло, чувствовал кровь на губах и слышал шепот:
– Беги.
Тот нубу приходил всякий раз перед вспышкой. Всего за долю мгновения, предупреждая, что мир вот-вот треснет. И постепенно Янгар начал испытывать к нему благодарность. Но сегодня нубу оставил его. И уже соскальзывая в алое марево безумия, Янгар попытался сдержать удар.
Его тело переставало принадлежать ему. И черное лицо нубу вдруг сменилось смуглым узким лицом Хазмата. Тот поглаживал длинные усы и кривил губы, приговаривая:
– Не жалей. Никогда и никого.
Хазмат исчез, и появился Ерхо Ину. Он ничего не говорил, но ему и нужды не было. Тридуба смотрел с таким презрением, что Янгар понял – все тот знает. Про другой край моря, про пески и караваны, про рабский рынок и школу, в которой Янгара пытались научить послушанию. Про казармы, арену… про то, что Янгхаар Каапо – вовсе не сын бога, но беглый раб.
И бешенство вдруг отступило.
– Тише, мальчик мой, тише… – Кейсо держал, не позволяя подняться. У него одного хватало сил справиться с Янгаром. Кейсо наваливался всей тушей, подминая Янгара под себя, и держал до тех пор, пока приступ не заканчивался.
– От… отп… – Речь давалась с трудом. – Отпусти.
– Все?
Кейсо не спешил убрать руки.
– Отпусти, – повторил Янгар. И получил свободу.
На ноги он сам поднялся.
Покачивало. Мутило. И голова привычно кружилось. Но все же приступ был недолгим, иначе было бы хуже.
– Где…
…его
