Случайно! Мазнула его ногтями по спине.
Бедняга-тиран на мгновение замер и стиснул зубы так, что я услышала хруст эмали.
– Прости, пожалуйста! – выкрикнула прежде, чем мозг подсказал: все! Если раньше у него и были сомнения, кто приложил руку к его «травме», то теперь я самолично развеяла их подчистую.
– Ты!!! – второй раз за утро прошипел братец. Я вздрогнула и жалобно пропищала:
– Могу все исправить!
– Только это тебя и спасет!
Казалось, он ждал этих слов: тут же сдернул меня с полки и улегся на нее сам. Задрал футболку:
– Приступай!
М-да… фиговастенько мы вчера пошутили. Несчастная спина выглядела так, что мне ее чисто по-человечески стало жалко.
– Лежи смирно. Будет немного жечь.
– То есть сейчас ты считаешь нужным меня предупредить? – с сарказмом переспросил Алекс, уткнувшись лицом в мою подушку.
– Я постараюсь быть очень аккуратной.
– Это в твоих же интересах!
– Будь благодарнее!
Ну, с последним я перестаралась – признаю. Особенно когда легонько хлопнула его по спине. А не надо было пытаться встать! У меня нервы слабые, я действую рефлекторно! Больной прошипел что-то угрожающее, вгрызаясь в подушку зубами, и выдал:
– Инквизиция по тебе плачет!
Я философски вздохнула: угадал. Семья Моргалис в свое время здорово попортила нервы этим поклонникам костров и ряс. Впрочем, сейчас нужно было думать не о былых подвигах, а о насущных проблемах.
Очень аккуратно я подтянула края футболки, чтобы открылись плечи, и нанесла первую порцию крема. Надо сказать, Поля не солгала. Кожа, до этого красная и как будто жженая, выпрямлялась и светлела буквально на глазах. И на ощупь, кстати, действительно становилась нежной и гладкой.
Осторожно втерев мазь в плечи, я спустилась к пояснице. Алекс к тому моменту уже едва не мурлыкал от удовольствия. Надо признать, я тоже вошла во вкус и не халтурила, качественно обрабатывая каждый сантиметр пострадавшего тела.
– Ну все, – улыбнулась, когда спина Шурика приобрела свой «первозданный» вид. Закрыла тюбик и уже намеревалась встать, когда он приподнял голову:
– Куда собралась? – и резким движением спустил трусы.
У меня дернулся глаз. Нет, попа у Алекса была что надо, но одно дело сыпануть на нее семена не глядя, а другое – при свете дня втирать лекарство. Голыми руками!
– Э… – попятилась я. – Нет уж, дальше ты как-нибудь сам.
– Сидеть! – рявкнул Шурик. – Считай это наказанием. Мажь.
Сцепив зубы, я коснулась «того самого». Одним пальчиком. Вид у меня при этом был такой, словно мне поручили эту попу как минимум ампутировать. Шурик опустил голову обратно на подушку и расслабился. Подлец! Он наслаждался процессом! Хотя где-то это было даже хорошо: чем дольше он вот так лежал, тем меньше от него было проблем. И только я успела хоть немного расслабиться, как этот гад взял и застонал. Да так, что у меня внутри все
