в полдень всё равно больше не купайся!
– Прощай, Янка! Неужели я не увижу тебя больше?
– Наверно, нет. Уходи, почему медлишь?
– Да слова прощальные моё сердце подобрать не может.
– А что сердце сказать-то хочет? Не мучай, не томи меня, лучше уходи. Не мешкай…
– Видеть тебя хочу, хотя бы изредка. Просто… – Митька умолк и отвел взгляд от русалки. – Одним глазком глянуть – и всё…
– Зачем? – Русалка запнулась и неожиданно тоже отвернулась, почувствовав, что не может больше спокойно смотреть на Митьку. – Зачем тебе меня видеть? Ты живёшь на своей земле, а я в Оке, и на тонком мосту, что соединяет наши миры, мы можем больше вовек не встретиться!
– Да, ты права, мы два берега, неужели никогда вместе не сойдёмся? Если нельзя, тогда прощай навек, русалка Янка! Не поминай лихом портного Митьку! А ещё от меня поклон зибровскому водяному! Да, совсем забыл пожелать вам весёлой свадьбы, а главное, счастливой жизни!
– Цыц… ни слова о свадьбе. Молчи… – резко прервала Янка. – Зачем ты об этом сейчас болтаешь? Твои слова впиваются в меня хлеще рыболовных крючков… Прощай! Так будет лучше, раз и навсегда.
– Прости, Янка, я хотел как лучше.
– А правда ты желаешь увидеть меня ещё раз?
– Готов всё за это отдать. Только назови свои условия!
– Ой ли! Всё! Ну, тогда уходи… – Янка перешла на шёпот, её губы больше не улыбались, а лицо приняло растерянный, почти печальный вид.
Русалка взмахнула хвостом и растворилась, как видение или призрак, оставив после себя только пузырьки воздуха в тёмной воде. Всё исчезло, с портным с глазу на глаз остались лишь ночь, холод и липкий страх навсегда раствориться в пучине. Он поднял голову и увидел над собой дрожащий блин луны. Руки сами собой стали грести…
Окская сирена плыла сквозь воды, сама не ведая куда, мимо родных омутов и мелей. У неё кружилась голова, слёзы застили глаза. Неудержимая тоска подкатила к горлу и принялась душить ледяными пальцами. Что-то незнаемое, неведомое томило её, она чувствовала, что больше никогда не станет прежней беззаботной русалкой…
Митька с шумом вынырнул из воды под купол ночного неба. Глотнув пряного воздуха, закашлялся из-за рези в лёгких и тут же потерял сознание. Наверное, его опять бы навечно укрыли окские воды, если бы рядом не оказалось двух рыбаков в лодке. Они подхватили портного за руки, втащили на борт и давай со всей силы грести к берегу.
Только утром Митька пришёл в себя, но встать не смог, его трясло от холода и кашля. Тешиловцы с трудом опознали в ожившем утопленнике городского портного и послали за матерью. Женщина, уже не чаявшая когда-нибудь увидеть сына, услышав радостную весть, упала в обморок, а после слегла. Соседи и друзья на телеге отвезли портного к лучшему в городе лекарю.
Весть о чудесном спасении стремительно облетела всю округу. Лекарь не отходил от больного, стараясь вдохнуть жизнь в несчастного
