хотя к его техническим способностям как танцовщика претензий у академии не было. Он не любил рассказывать об этом времени своей жизни, что-то там у него пошло не так: то ли ребята чувствовали конкуренцию в ребёнке знаменитых родителей из Мариинки, то ли Андрей сам был задирой и не давал никому прохода. Это случилось ещё при СССР, родители всерьёз думали, что ребёнок сломал себе жизнь навсегда. Академия никогда не выдала бы ему хорошую характеристику, значит, о других танцевальных профессиональных заведениях можно было забыть.
Когда он вернулся в Петербург, родителям пришлось срочно пристраивать его в обычную школу. Предметы там казались сначала неподъёмными по сравнению с академией, но через какое-то время все пришло в норму, оценки выровнялись, он зажил жизнью обычного советского ребёнка. Родители пытались отдать его в танцевальные классы: народные и бальные танцы, латина. Но он не проявлял к ним ни малейшего интереса, все делал из-под палки, каждый раз норовя пропустить занятия. Когда пришло время, он выбрал специальность режиссера-постановщика и уехал поступать в институт в Москву. Это была середина девяностых – большого конкурса не было на эти специальности, и он поступил без проблем.
В то время активно развивались уличные стили танцев, школы хип-хопа, брейк-данса открывались во всех районах Москвы. Летом в общественных парках можно было найти сотни ребят, кто готов был показать своё мастерство прямо здесь, прямо сейчас. И весь этот запал молодежи перерастал в импровизированные батлы под диковинный западный рэп, дающий нужный ритм из больших колонок модного тогда бумбокса. Андрея захватила эта волна новых перемен и свободных стилей. Сначала он присматривался к движениям ребят, пытался их повторить. У него получалось свободно и естественно, как будто его тело было создано для уличных стилей. И он ушел в них с головой, учился у всех, кто ему попадался на пути: на улицах и в классах у преподавателей, у ребят, кто оставался после занятий пофристайлить, и у ребят на батлах. Он копил деньги на мастер-классы преподавателей, которые приезжали из-за границы, чтобы не пропустить на одной капли информации. Он был жаден и впитывал любые идеи. К концу третьего курса у него начались проблемы с учебой в институте, и он со скрипом закрыл сессию. В это же время ему поступило предложение стать частью одного набирающего известность московского коллектива, который работал со звёздами шоу-бизнеса и на проектах на телевидении.
Сегодня Андрей рассказывает всем, что это было самое простое решение в его жизни, что он чувствовал, что ему повезет и нужно выбирать работу в коллективе. Но тогда он думал только о том, что один раз жизнь уже дала ему хороший пинок под зад в балетной академии, а что, если это случится второй раз, что, если он сломает себе что-нибудь и никогда не сможет больше танцевать, кому он будет нужен в таком случае? С образованием у него был шанс пусть и на стабильную, но нормальную жизнь, как у всех. Жизнь любила ломать и калечить, чтобы проверить его на прочность. Что, если это очередной путь в никуда?
В апреле того же
