господин. Вы ведь не хотели, чтобы мы простыли? – невинно поинтересовалась она.
– Нет, что ты, – я вымученно улыбнулся, прикрываясь и ощущая, как горит моё лицо.
Не зная, куда смотреть, я воззрился на облако, которое почему-то напомнило мне обнажённую женскую фигуру, и сам себе поставил диагноз озабоченного идиота. После небольшой заминки снял с ближайшего дерева свою рубашку и обвязал вокруг пояса. Когда я хоть как-то прикрылся, мне стало чуточку спокойнее. Я раздражённо уставился в небо, которое то ли издевалось, то ли подталкивало к действиям.
– Слушай, а не могла бы ты на себя что-нибудь накинуть? А то мне неловко, – наконец сказал я.
– Придётся подождать, пока всё высохнет. И я бы не советовала вам надевать мокрое. Ещё застудитесь…
– Ничего страшного! Схожу пока на разведку, – я радостно протянул руку за рапирой. Сбежать сейчас в лес в одной рубашке и с рапирой в руках, навстречу ядовитым гадам и жутким паучкам казалось заманчивой идеей.
– Вы же не оставите свою голую служанку одну на необитаемом острове?! – захлопала глазами Монмаренси.
– Нет, – я прикрыл глаза, чувствуя, как жар стеснения разливается по моему телу.
– Вам придётся посидеть со мной, – она обняла меня сзади.
– Монмаренси, что ты делаешь? – Моё сердце билось чересчур быстро. Казалось, оно сейчас разорвётся. В глазах снова потемнело.
– Я согреваю вас. Вы же в мокрой одежде. Долг любой служанки – заботиться о господине и его здоровье, – пояснила девушка.
– Ладно, давай просто подождём, – не стал спорить я и, усевшись, уставился на море, стараясь не думать о том, что ко мне прижимается красивая, полностью раздетая девушка.
– Знаете, я не возражаю, чтобы вы на меня посмотрели, – проговорила она.
– А я возражаю! И запомни: не давай всяким подонкам разводить тебя на подобное. Сначала они посмотрят, а потом накинутся! – предупредил я.
– Но вы же…
– Хочу уберечь тебя, – моя рука легла на её плечо. – Я не прощу себе, если с тобой что-то случится или тебя кто-то обидит. Особенно если это буду я.
– Но вы не можете меня обидеть.
Ответа я не дал, и она, вздохнув, лишь крепче меня обняла.
Когда одежда высохла и Монмаренси с горем пополам надела то, что называла костюмом служанки, я, наконец, начал проверку снаряжения. У нас имелись: рапира – одна штука, верёвка длинная крепкая – одна штука, одежда на каждом из нас. Более никакими вещами мы не располагали.
– У нас ничего нет, – вздохнула девушка, подведя итог инвентаризации.
– У нас есть мы, – поправил я Монмаренси и огляделся по сторонам.
Остров был зелёным, но неприветливым. Узкая полоска белого пляжа сменялась зарослями тропического леса. А он, зараза, был опасен! Особенно для Монмаренси. Если в воде меньшее количество одежды облегчало плавание,
