где в темном непролазном кустарнике треснула ветвь.
Взойдет солнце, и, конечно, все страхи покажутся смешными и глупыми.
Но до восхода была еще пара часов, однако Вэл, несмотря на охватившую ее усталость, намеревалась идти вперед. Любой здравомыслящий человек сказал бы, что глупо идти ночью, когда едва видно, что под ногами, но Вэл вдруг поняла, что не может выбирать.
Что-то смущало.
Может быть, необъяснимая тишина вокруг, а может, та самая треснувшая ветвь.
Прямо за спиной затрещал валежник, словно сминаемый под весом большого животного. Вэл дернулась и резко обернулась, вскидывая руку с кинжалом, в испуганных глазах заплескался безотчетный страх.
Ничего.
Позади никого и ничего не было. Она сглотнула, пригладила взъерошенные длинные, чуть ниже плеч, каштановые волосы, не замечая, как мелко дрожит вспотевшая ладонь, сжимающая рукоять клинка.
Собственное дыхание, казалось, заглушало все возможные звуки. Тишина, нарушаемая лишь громким биением сердца, воцарилась кругом.
Вэл вдруг нервно засмеялась, понимая, что боится собственной тени.
Это просто лес и больше ничего. Не существует никаких ужасных чудовищ, придуманных для устрашения детей.
Горячая капля упала на лоб, стекла по переносице и остановилась на щеке. Вэл осторожно подняла руку и дотронулась до мокрого пятнышка, затем отняла ладонь от лица, силясь рассмотреть в слабом лунном свете, в чем же липком она испачкалась. Густая прозрачная слизь тянулась тонкими нитями между пальцев. Она нахмурилась, недоуменно разглядывая собственную руку.
Зловонное дыхание стоящего за спиной существа обдало плечи и шею, взъерошивая волосы на затылке. Вэл задрожала, с ледяным трепетом осознавая, что позади нее кто-то или что-то есть. Клинок выпал из ослабевшей руки, теряясь под ногами, и Вэл, не сдерживая рвущегося наружу крика, ломанулась сквозь деревья. Она бежала, не разбирая дороги, ветви ударяли по лицу, царапая кожу, цепляя волосы и раздирая одежду, но Вэл не чувствовала этого, подгоняемая безотчетным ужасом.
Сзади непрерывно хрустел валежник, больше не скрывая присутствия кого-то большого и настроенного крайне агрессивно. Нечеловеческий, явно не звериный рев разрезал тишину ночи, и Вэл впервые в жизни поняла, что значило выражение «кровь застыла в жилах».
Она закричала от страха, со всей ясностью осознавая, что жизнь кончена и в этой охоте ей досталась роль крайне глупой дичи.
Крепкие пальцы до боли стиснули плечо, разворачивая Вэл на ходу. Она глухо застонала, со всего размаху ударяясь спиной о ствол огромного древнего дерева. Вскинула безумные от страха глаза и замерла, встречаясь взглядом с темными, почти черными глазами высокого – много выше ее – мужчины. Тяжелая ладонь накрыла рот, призывая молчать. Вэл задрожала, пискнула что-то, и глаза мужчины стали жесткими, а пальцы сильнее сжали лицо, причиняя боль. Мужчина поднес указательный палец к губам и
