занять эту должность. Но у Феликса такие странные взгляды на мораль, что он ни за что не возьмет себе в заместители человека разведенного. Понимаешь, Феликс не станет разбираться, я тебя бросил или ты меня. А среди наших уже пошли слухи… В общем, если бы ты согласилась… просто пойти со мной туда, ничего более…
– Хорошо, – кивнула Аделаида, подумав. – Я вовсе не хочу портить тебе карьеру. Но ведь потом так или иначе все станет известно…
– Потом, – произнес Борис с усмешкой, – это будет уже неважно. У нас в институте уволить человека с должности гораздо труднее, чем на нее взять. Да и когда еще произойдет это «потом»…
– Не позднее чем через месяц, – твердо проговорила Аделаида.
– Так я заеду за тобой в субботу, – попрощался Борис, сделав вид, что не расслышал ее последних слов.
Может, не надо было соглашаться, подумала Аделаида, проводив его взглядом.
Странное какое-то чувство осталось после этого разговора, непонятное и тревожное – хотя с чего бы?
То, о чем Борис просит, ведь мелочь, пустяк.
Почему бы ей не сделать этого для человека, который как-никак двадцать пять лет был ее мужем и перед которым она виновата?
А потом пусть Борис сам разбирается со своим Феликсом…
К тому же она пообещала, что пойдет. А слово свое Аделаида держала всегда.
В тот же день, только пятью часами раньше и шестью тысячами километров юго-восточнее, небольшая группа людей и вьючных животных устроилась на привал в заброшенном буддийском монастыре, последнем человеческом жилье на пути из населенной и гостеприимной долины Катманду к холодным и грозным вершинам Канченджанги.
Канченджанга, красивейший горный массив в Гималаях, пять вершин которой именуются также «сокровищами вечных снегов», одно время оспаривала первенство по мировой высоте у самого Эвереста-Джомолунгмы.
В Непале существует легенда, что Канченджанга – гора-женщина, и оттого она убивает всех женщин, которые пытаются подняться на ее вершины. В подтверждение этой легенды приводятся и факты: одной-единственной женщине, англичанке, удалось в 1998 году подняться на главную вершину Канчи и даже спуститься обратно, но отважная альпинистка все равно погибла полтора года спустя при восхождении на более низкую и безопасную Дхаулагири.
Вопрос о мировом первенстве по высоте решился окончательно в пользу Эвереста (географы-топографы оказались сплошь мужчины), а женщины всё продолжали штурмовать Канченджангу – надо полагать, из чистого упрямства.
Однако среди наших путешественников не было женщин.
Да и не собирались те, о ком мы говорим, подниматься на саму Канченджангу.
Они расчитывали найти то, что им было нужно, до того, как «сокровища вечных снегов» нависнут над ними всеми своими нестерпимо сверкающими вершинами и из дымчатых, обманно-молчаливых теней спустят на них смертоносные лавины.
По крайней мере, так обещал людям их предводитель.
Предводитель,
