двух активных «классов», проецируемая в 1920–1940-е годы на все сферы общества, служит схемой социальных взаимодействий, которая переводится в социальную структуру без политических компромиссов, но также, казалось бы, и в контекст далеких от классовых баталий категорий личности, гуманизма или науки, отчего те приобретают неожиданный сегодня смысл[174]. Подобную тотализацию класса как действующей причины самых разных, в пределе любых и всех общественных отношений, обосновывает не только фундаментальное и «чистое» понятие социалистической революции. В ней объективируется куда более актуальный опыт самих авторов: неокончательность, в пределе обратимость смены политического режима и неустойчивость победы партийных фракций, добившихся стратегического превосходства на данный момент. XV съезд ВКП(б) (1927) открывается вопросом о внутрипартийной оппозиции, который вписан в риторику «гигантского напряжения» при строительстве нового общества, «новых революционно-классовых столкновений в международном масштабе» и «организации враждебного блока и провокации против нашего Союза»[175]. Открытие XVII съезда (1934) сопровождается не менее эпическим определением последних лет, «наполненных напряженной борьбой рабочего класса с врагами социализма… и отчаянного сопротивления новому строю со стороны последнего капиталистического класса – кулачества»[176]. Межфракционная борьба и показательные политические процессы против партийных противников продолжаются вплоть до 1938 г.[177] Риторика партийных «ошибок» здесь тесно связана с опасностью поражения социализма, на которое рассчитывают внешние и внутренние враги.
В этих обстоятельствах хрупкий альянс победителей воспринимает победу как состояние, открытое множеству угроз и рисков, а его агоническая речь обращена куда более широкой публике, нежели одним только соратникам и конкурентам в политическом руководстве. Помимо стенограмм съездов и пропагандистских брошюр, выпускаемых многотысячными тиражами, об этом свидетельствует корпус более «мирных» дидактических текстов. Так, статья «Советское государство» в Малой советской энциклопедии (1941) предлагает следующее определение режима: «Советское государство рабочих и крестьян есть диктатура подавляющего и ранее угнетенного большинства над незначительным меньшинством эксплоататоров, остающихся еще в первое время после пролетарской революции»[178].
Дисциплинарный горизонт исторического материализма прямо наследует поляризованной логике «борьбы классов», когда переприсваивает понятия «средних слоев» и «среднего класса», заимствуя последнее из зарубежных публикаций в целях критики. Ключевой догматический текст, лицензированный компендиум принципов исторического материализма (1951), неумолим в отношении стратификационных схем американской социологии и наличия в них «среднего класса»: «Деление капиталистического общества на два враждебных друг другу класса подменяется неопределенным делением
В частности, «гуманизм», получающий квалификацию «пролетарский» или «социалистический», определяется через «классовую ненависть»; «личность» напрямую дедуцируется из буржуазного порядка; «бесклассовая наука» стигматизируется как «идеализм» и, следовательно, «буржуазное воззрение». Следующий раздел книги предлагает детальный анализ эволюции этих понятий в советский период.
XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 2 декабря – 19 декабря 1927 г. Стенографический отчет. Т. 1. М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. С. 3 (выступление Алексея Рыкова).
XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 26 января – 10 февраля 1934 г. Стенографический отчет. М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1934. С. 5 (выступление Вячеслава Молотова).
Впечатляющую фреску аппаратных интриг, показательных противоборств, непрерывной череды осуждений, покаяний и репрессий предлагает Олег Хлевнюк в своей книге «Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры» (М.: РОССПЭН, 2010).
Малая советская энциклопедия. 2-е изд. Т. 9. М.: ОГИЗ РСФСР, 1941. С. 833. Издания Малой энциклопедии обновлялись быстрее Большой (БСЭ) и в некоторых случаях могли точнее отражать текущие изменения в официальной риторике и моделях политического порядка.
