выражены настолько быстро, насколько позволяет ему его сопротивление выразить все запретные импульсы и скрытые установки, усложняющие его жизнь.
3. Терапевтическое взаимодействие (беседа) развивается в определенных рамках, что придает ей не только структуру, но и ограничения, которые клиент может использовать, делая открытия внутри себя. Например, время. Клиент может использовать время неконструктивно, дабы избежать своих реальных проблем. Однако более благоразумен тот консультант, который придерживается четко установленных временных рамок. Клиент может извлечь гораздо большую пользу из хорошо организованной ситуации. К. Роджерс считает, что мы совершим большую ошибку, если предположим, что эти ограничения становятся препятствием для терапии. Они являются и для ребенка, и для взрослого одним из существенных элементов, которые превращают терапевтическую ситуацию в микрокосм, где клиент может обнаружить все базовые аспекты, характеризующие жизнь в целом, встретиться с ними открыто и приспособиться к ним.
4. Свобода от любого давления или принуждения. Опытный консультант воздерживается от внесения в терапевтические ситуации своих собственных желаний, собственных реакций или предубеждений. Это не просто тотальный запрет, но благоприятная почва для личностного роста и развития, для сознательного выбора и самостоятельной интеграции клиента. Именно эти особенности отличают терапевтические отношения от обычных, повседневных отношений в семье, школе, на работе.
Отдельно важно обсудить принцип консультативной ситуации, связанный с запретом давать советы. Как полагают и западные, и отечественные практические психологи, совет, предложение, давление по поводу следования одному способу поведения в противовес другому – все это должно остаться за пределами терапевтической ситуации [Роджерс, 2000]. Более радикальный подход к реализации этого принципа мы находим в пособии Ю. Е. Алешиной «Индивидуальное и семейное психологическое консультирование», где автор, описывая принципы психологического консультирования, постулирует: «Клиентам нельзя давать советы» [Алешина, 1994, с. 36]. Известный американский психолог и психотерапевт, едва ли не последний ныне живущий классик гуманистической психологии, Ролло Мэй настаивает на ограниченной эффективности совета [Мэй, 1994], доказывая то, что совет и консультация преследуют совершенно разные цели.
Поделиться советом может практически любой человек, здесь не требуется ни глубокого понимания личности другого человека, ни тем более эмпатии. Совет в его обыденном понимании носит поверхностный характер и выдается как указание сверху. Истинное консультирование проводится на более глубоком уровне, и его результаты – итог взаимодействия двух людей, работающих ради одной цели – поиска наиболее возможных для выбора клиента путей решения создавшейся проблемной ситуации.
Консультирование, которое предполагает возможные советы клиенту, означает вторжение в автономию личности, нарушение свободы выбора личности. Это невозможно как
