>От автора
Мир сказок, притч, снов может показаться большим маскарадом. В некотором отношении так оно и есть. Мы получаем возможность примерять на себя самые различные маски. Маски персонажей, наряды поступков, декорации ситуаций… Маскарад и есть маскарад. Но этот маскарад создаёт замечательные условия для внутренней работы.
Важнее всего для человека – ориентироваться в жизни. И важнее, чем ориентироваться в жизни внешней, – ориентироваться в жизни внутренней. Вот на эту внутреннюю ориентацию работают притча, сказка, парадокс. Они помогают там, где кончается власть логики, рационального мышления. Там, где обыденное пытается уговорить нас, что не существует иного.
Не будем путать притчу с басенной моралью, с назиданием. Притча – это маскарад, танец, кружение вокруг тайны. Шагнуть к тайне можно лишь за пределами слов. Это уже событие личной жизни, результат личного усилия.
Суть той работы, к которой располагают нас притча и парадокс, ярко проявляется, например, в жанре коана. Коан используют в обучении своих учеников мастера дзэн. Это очень короткое изложение ситуации, или её демонстрация, или даже просто вопрос, разрешающую концовку которого должен найти тот, кому коан предложен его духовным наставником ради прорыва к истине, к озарению. Решение коана не является словесным, это не досказывание недосказанной истории. Это способность войти в предложенный тебе условный мир и вынести из него искру реального постижения, которое навсегда останется с тобой.
Если эти свойства мира притчи покажутся вам слишком замысловатыми, не огорчайтесь. Притча может вас развлечь, позабавить – наподобие анекдота. Это тоже неплохо. Так перебрался в анекдоты Ходжа Насреддин, который служил в суфийской традиции своеобразным учебным персонажем историй-притч, историй-коанов, помогающих передаче от учителя к ученику самого важного знания. Выйдя в широкий мир, он оказался вместе с тем и прекрасным фольклорным героем – для тех, кому этого достаточно.
То же самое можно сказать об афоризме и парадоксе. Их можно воспринимать через призму острословия и радоваться игре ума. Но можно видеть в них призыв к собственной мысли – и давать ей свободу вырываться за пределы любых слов.
* * *
Сюда не вошли сказки-крошки, среди которых слишком большое количество притч, чтобы соединить их с остальными. Надеюсь со временем собрать сказки-крошки из породы притч в отдельную книгу.
Хищный баран
Притчи из «Книги без титула»
Эти притчи придуманы не мною. Просто я старался изложить их как можно проще, без затей. Некоторые из приведённых историй известны больше, некоторые меньше. Но каждая стала для меня в своё время внутренней вспышкой, позволяющей увидеть то, чего не удавалось разглядеть раньше. Поэтому я выбрал их из своей большой «Книги без титула» (где они служили лишь образными интермедии среди размышлений), чтобы поделиться с теми, кто не одолеет большую книгу с размышлениями.
Притча о кислом вине
Хозяин угощал гостей вином, которое оказалось таким кислым, что никто не мог его пить. Тогда один из гостей сказал:
– Я знаю, как избавиться от этой кислоты.
– Как? – заинтересовался хозяин.
– Надо накрыть кувшин листком бумаги, перевернуть его и оставить так на ночь во дворе. К утру никакой кислоты не будет.
– Да, но и вино всё выльется, – возразил хозяин.
– Конечно, только ведь оно такое кислое, что и жалеть его нечего.
Притча о слепых,
повстречавших слона
Четверо слепых впервые в жизни повстречали слона. Один из них дотронулся до хобота и сказал:
– Слон похож на толстый канат.
– Слон похож на столб, – откликнулся другой, ощупав ногу слона.
Третий коснулся слоновьего живота и заявил:
– Слон похож на огромную бочку.
– Он похож на циновку, – потрогав слона за ухо, возразил четвёртый.
Притча о правоте
К судье домой пришел истец рассказать о своей тяжбе. Так было принято в простые древние времена. Судья внимательно выслушал обстоятельства дела и сказал:
– Да, ты прав.
На следующий день явился ответчик, изложив происшествие совершенно иначе. И этот разговор судья закончил словами:
– Ты прав.
После ухода ответчика жена судьи, которая не преминула подслушать оба разговора, стала упрекать его в неискренности.
– Ведь не может так быть, – говорила
