ях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Осколок первый
Скорее всего, это не размышления о том, что когда-то было, а желание осмыслить будущее. Будущее, которое в отличие от прошлого и настоящего никогда не заканчивается.
– Это ты меня уничтожила.
Женщина явственно услышала так хорошо знакомый ей, довольно высокий мужской голос. Этот голос она называла бабьим. В свое время (как казалось тогда) и голос и самого мужчину еле терпела рядом с собой. Но когда мужчины не стало, когда он уже исчез из ее жизни – неожиданно для самой себя поняла, что именно его больше всего и не хватает. Дала себе слово, что больше ни с кем свою судьбу связывать не будет. До него были у нее и другие мужчины, был такой, которого Женщина любила в самой ранней юности. Но потом она думала, что любовь ей была дана только единожды, потому что эта, единственная, приводила ее в изнеможение, заставляла забывать о времени и пространстве.
Женщина находилась в предвкушении секунды, погружающей ее в бесконечную радость. Но миг пролетал, и она постоянно жила в ожидании чего-то непредвиденного, непредсказуемого. Все в ней замирало, казалось еще немного, и пружина затаенности лопнет и раскрутится в обратную сторону. Но однажды почувствовала: ее необузданная любовь безответна. Словно раненая птица, распласталась в безутешных мучениях, желая только одного – выжечь эту любовь из сердца. Тяжело оправлялась Женщина от любви. И может быть, вряд ли вообще оправилась, если бы не тот, которого не стало и чей голос не дает ей покоя. По-своему неповторимый, вроде бы ею презираемый и даже порой ненавидимый, мужчина оказался тогда рядом с ней. Сама никак не могла понять – кем он был для нее. Любовником, мужем, братом, отцом? Возможно, такое смятение чувств возникало у нее от того, что до него не было ни своего любовника, ни своего мужа, ни отца, ни брата. Не привелось Женщине почувствовать братское плечо и отцовскую ласку. Ведь была единственным ребенком у матери, к тому же еще внебрачным. Может от недостатка родственных связей она их искала во встречавшихся на ее пути мужчинах. Но мужчины на Женщине не женились, а любовниками становились либо чужие мужья, либо чужие любовники. Вероятно, потому и представлялось Женщине очень часто, что в этом человеке смешались все те, кого ей так недоставало. И может быть оттого и испытывала она так остро неустроенность обновленной без него жизни.
Прошло несколько десятилетий после смерти мужчины, в памяти начали расплываться его черты. Только время от времени вдруг перед глазами возникали то его испытующий взгляд, то – ухмылочка, особо ей ненавистная. Изредка она ощущала прикосновение его руки и тогда вздрагивала, будто пронзенная зарядом электрического тока, и… внезапная нежность охватывала ее: щемило сердце, останавливалось дыхание. Такое состояние длилось мгновения, а затем подступали пустота, усталость и отрешенность. Когда же пыталась воссоединить все черты и рассмотреть его лицо целиком – никак не могла это сделать.
Виделось ей, что – глаза и нос уже вроде бы на своем месте, но куда-то исчезали губы. Начинали поддергиваться щеки, придавая глазам насмешливо-издевательское выражение. Она тут же мысленно перечеркивала видение. Оно неосязаемой дымкой таяло и уходило от нее. Только голос нет-нет, да и настигал ее – то во сне, то подлавливал за каким-нибудь занятием. Женщина сидела перед зеркалом и, видя в нем свое отражение, не могла поверить, что превратилась в существо, так мало похожее на нее. Лицо изборождено морщинами. В потухших выцветших глазах не было ни искры эмоций и желаний. Редкие седые волосы, как сосульки, спадали челкой на лоб и косичками заплетались на шее, обвязанной легким газовым шарфиком.
Она не понимала – это продолжение сна или явь. Еще мгновение назад не удавалось открыть слипшиеся ресницы, чудилось ей, что она парит над своим телом. Рука онемела, и она вроде хотела проснуться, и не хватало сил этого сделать. Не могла повернуться на другой бок, было ощущение, что куда-то уходит, вернее, просто вылетает из собственной оболочки. И делать ей это невмоготу, она не хочет с ней расставаться, потому что еще не совершила, главного. Но что было этим главным – не осознавала. Тогда она начинала сама себя тормошить. Пыталась раздвинуть отяжелевшие веки, просто приподнять их, но они опять закрывались, впадала в сонливость, из которой казалось, нет выхода. Порой ей даже мерещилось, что вовсе не дышит, но неожиданно какой-то толчок выводил из этого состояния и, ощущая тяжесть во всем теле, она вставала с постели.
Когда же просыпалась – не осознавала – кто она? Вроде все было знакомым, но в тоже время на нее веяло чем-то чужим, свалившимся неизвестно откуда, непонятно почему. Вот и сейчас сидя перед зеркалом, Женщина не могла осмыслить, где она находится – в своем будущем, там за зеркалом, или прошлом – настолько все перепуталось в сознании. Будущее представилось ей зеленым пастбищем, отворившим свои просторы. Она никогда не видела такой бесконечности и была она девочкой
