когда она еще спала. Потом, видели дядю около шести вечера следующего дня, когда появлялся с работы. Он обедал, затем спал часа два и вновь уходил до рассвета. И так ежедневно. Жила семья на первом этаже старого московского дома в центре города в одиннадцатиметровой комнате с отдельной трехметровой кухней и отдельным тамбуром входом. Эту комнату за хорошую учебу в институте получил дядя на двоих со своим сокурсником. Еще до войны сокурсника отселили, потом, как «врага народа», посадили и во время войны отправили в штрафной батальон, где он и погиб. Об этом также девочка узнала много лет спустя, когда стало возможным говорить о таком явлении, как «враг народа». В этой комнате-квартире никаких удобств не было кроме водопровода и электричества. Но для семьи и соседей, такие «хоромы» считались неестественной роскошью, манной небесной упавшей с неба.
Как и дети той поры, девочка чуть ли не круглосуточно, не считая занятий в школе, с нерастраченной энергией прыгала на асфальте в «классики», «лягушки», через веревочку, носилась в «салочки» и «прятки». Да мало ли было игр, которые занимали досуг детворы. Она любила своих близких родственников и свою героическую родину, даже с полной уверенностью не могла утверждать – кого больше. Ее страна самая замечательная, самая радостная, самая справедливая из всех стран, когда-либо существовавших на свете – это прививалось ей, как и всем остальным. В школе, кино, в песнях, звучавших ежедневно по радио не только в домах, но и на улицах, из установленных на крышах домов громкоговорителей.
Никого не удивляло, что, выходя во двор, девчонка, просто «горланила» свою любимую песню: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля». Ее легкие до отказа наполнялись воздухом, и почти на одном дыхании выкрикивала весь куплет. Не раз в припев песни вступал голос самой лучшей ее дворовой подружки (двумя годами старше) Зойки Тюриной. «Могучая, кипучая, никем непобедимая страна моя, Москва моя – ты самая любимая» с удвоенной силой неслось в воздухе. Война ко времени этих песнопений закончилась около трех лет назад, поэтому девчонки уже точно знали, что их страна самая непобедимая, а Москва – самая любимая. Потому из-за всех сил старались петь еще громче и еще лучше, чтобы все жители дома знали, как они гордятся своей страной и своей Москвой.
И вот к десяти годам девочка узнала, что есть он, Бог, то есть кто-то недоступный человеческому разуму, в которого верят и, что она еврейка. Именно к этому моменту она усвоила, что идет борьба за лучшую жизнь, а лучшей жизни многое мешало. Детское ощущение складывалось из того, что вокруг Страны – капиталисты, ненавидящие прекрасную ее Страну, желающие только ей «погибели». Капиталисты хотели, чтобы и война была Страной проиграна. «Ну, уж дудки!» Ничего у них не вышло. Так теперь они хотят подорвать Страну изнутри. Засылают разных шпионов, негодяев, подонков, которые подстрекают ненавидеть нашу Родину.
– Обо всем этом девочка услышала
