служебными неприятностями», так и «спесь чиновничества, воспринимающего себя кастой “допущенных” к начальству, и как следствие – искреннее недоумение по поводу того, что кто-то “со стороны”, для них совершенно не значимый, вообще может обращаться к ним с подобными глупостями». Социологи квалифицировали данную ситуацию следующим образом: «Мы имеем дело с закрытой средой или группой назначенных сверху в качестве “высокопоставленных”, не имеющих никакого представления об ответственности перед обществом, не понимающих, что такое “публичность” власти или публичность “элиты”, ее открытый и репрезентативный характер» [Гудков, Дубин, Левада, 2007: 80–81].
102
«Исследователь-провинциал кропотливо изучал свой регион, при этом, как правило, не зная зарубежной литературы и не испытывая потребности ее знать, не имея серьезных научных контактов ни внутри страны, ни вне ее и даже не выезжая за границы своей территории. Из-за полного игнорирования мировой литературы и значительного – российской такой автор часто не знал, в чем заключается новизна его работы, с чем он спорит, что доказывает и переосмысливает» [Сельцер, 2007: 11].
103
В качестве примера можно назвать советологические концепции советской политической системы, которые отражали довольно широкий спектр различных мнений о природе власти в Советском Союзе [Holmes, 1986].
104
Сейчас мы не касаемся понятийных нюансов и концепций власти, которые, как правило, и определяют приоритеты в выборе тех или иных терминов. Об этом речь пойдет в гл. V наст. изд.
105
Например, у Престуса [Presthus, 1964] тестирование основных методов исследования власти стало одной из двух основных заявленных им целей его собственного исследования. Сравнительный анализ различных методов стал предметом специального исследования Л. Фримена, Т. Фараро, У Блумберга и М. Саншайна в Сиракузах (Нью-Йорк, США), продемонстрировавшего зависимость выявленных типов лидеров от метода исследования [Freeman et al., 1963: 791–798].
106
Подробнее см. гл. VIII наст. изд.
107
Например, у Даля нормативный подтекст обнаруживается уже в самой первой фразе его книги: «Кто правит в политической системе, где практически все взрослое население имеет право голоса, но знания, богатство, социальные позиции, доступ к официальным лицам и другие ресурсы распределены неравномерно?» [Dahl, 1961: 1].
108
Ее пик пришелся на середину 1960-х – начало 1970-х годов.
109
Ни Хантер, ни Даль, ни их последователи прямо не заявляли о том, что результаты их исследований могут быть непосредственно использованы для объяснения распределения власти в других городах. Однако это в значительной степени подразумевалось, о чем свидетельствуют не только «обезличенные» названия городов, в которых проводились исследования и указания на их «типичность», но и характер полемики по поводу полученных результатов и их интерпретаций.
