увлекает.Из-под арки в панике выбегают слуги.
Слуги (наперебой). Корзины! Скорее все на третий двор!
– Запас на пять дней!
– Ее милость в обмороке.
– Надо ее вынести, нельзя ей здесь оставаться.
– А мы?
– Нас перережут как кур, это уж известно.
– Боже, что с нами будет?
– Говорят, в городе уже течет кровь.
– Глупости, ничего подобного, губернатора просто вежливо попросили явиться на сборище князей, все уладят полюбовно, я узнал из первых рук.
Оба врача также выбегают во двор.
Первый врач (пытаясь задержать второго). Нико Микадзе, ваш долг врача – оказать помощь Нателле Абашвили.
Второй врач. Мой долг? Как бы не так! Это ваш долг.
Первый врач. Кто сегодня наблюдает за ребенком, Нико Микадзе, вы или я?
Второй врач. Неужели вы серьезно думаете, Миха Лоладзе, что из-за какого-то мальчишки я хотя бы на минуту задержусь в этом зачумленном доме?
Между ними завязывается драка. Слышны только возгласы: «Вы изменяете своему долгу!» и «Какой там долг!»
(Наконец ударом сшибает с ног первого.) А ну тебя. (Убегает.)
Слуги. У нас есть время до вечера, раньше солдаты не напьются.
– А может, они еще не взбунтовались?
– Дворцовая стража ускакала.
– Неужели никто не знает, что случилось?
Груше. Рыбак Мелива говорит, что в столице видели на небе комету с красным хвостом. Это к несчастью.
Слуги. Говорят, вчера в столице объявили, что персидская война проиграна.
– Князья восстали. Говорят, великий князь уже удрал. Всех его губернаторов казнят.
– Маленьких людей они не тронут. У меня брат – латник.
Входит солдат Симон Хахава. Он ищет в сутолоке Груше.
Адъютант (появляется в арке). Все на третий двор! Помогите уложить вещи! (Прогоняет челядь.)
Симон (находит наконец Груше). Вот ты где, Груше. Что собираешься делать?
Груше. Ничего. На худой конец у меня в горах есть брат, а у брата хозяйство. А что с тобой будет?
Симон. А со мной ничего не будет. (Снова чинно.) Груше Вахнадзе, твой вопрос насчет моих планов радует мое сердце. Меня назначили сопровождать и охранять жену губернатора, Нателлу Абашвили.
Груше. Разве дворцовая стража не взбунтовалась?
Симон (серьезно). Взбунтовалась.
Груше. Не опасно ли сопровождать жену губернатора?
Симон. В Мцхети так говорят: разве для ножа опасно колоть?
Груше. Но ты же не нож, а человек, Симон Хахава. Какое тебе дело до этой женщины?
Симон. До нее мне нет никакого дела, но меня назначили, и я еду.
Груше. В таком случае господин солдат – недалекий человек: ни за что ни про что подвергает
