было для народа нужным.
По поводу своего венчания придумал отец Савелий такую вещь: записал репетицию церемонии на плёнку, строго соразмерив интервал между репликами. Даже пригласил местных старух, которые напели ему церковные тексты на свои собственные мотивы. Получилось весьма привлекательно. И тогда, предупредив, что роль священника временно будет исполнять магнитофонная запись, а кадилом махать один из почтенных жителей села, провёл он и само венчание.
Трудно сказать, насколько соответствовало оно церковным канонам, но народ остался доволен. Особенно те старухи, которые слушали собственное пение со стороны.
Лариса оказалась женой хоть куда. Мало того, что порода у них работящая да сорить деньгами непривычная, так и изобретательности девки оказалось не занимать. Поговаривали, что именно она предложила окультурить стариков да старух по воскресным дням. И помещение клуба не простаивало, и дополнительный доход в семье появился.
Помимо того научил её Савелий некоторым действиям во время церковной службы, которые издавна исполнялись женщинами. Прежде приходилось выпускать их из вида, теперь же утренние молитвы зазвучали ещё более искренне, а свечки и полагающиеся под них бумажные пластинки раздавались прихожанам вовремя.
Лариса, равняясь на родителей, завела хозяйство. Прежде при активной общественной работе Савелию оно было в тягость. Теперь же и поросята у них появились, и козы с овцами.
Через год родила Лариса сына, и тот рос горластым и непоседливым.
Поэтому, когда подходил кузнец к церкви, возле которой и стоял поповский дом, издалека услышал он плач мальчугана. Снова дрогнуло сердце Николы: сразу пришёл на ум его Алёшка.
Савелия он отыскал на дворе прибивающим доску к ящику для цыплят. Слюнявя пальцы, вытаскивал изо рта последний гвоздь.
– Здоров будь, дядя Савелий! – произнёс кузнец, а сам посмотрел на окна дома, где, вероятно, находилась Лариса.
– И тебе тоже здравия, Никола. Проходи. Сейчас чайку попьём.
– Некогда мне сидеть сегодня, – отмахнулся гость. – Беда приключилась.
– Да что ты! – вскинув брови, воскликнул Савелий. – Пойдём в дом, поделишься.
Лариса, как радушная хозяйка, тотчас стала стелить скатерть в гостиной, но, увидев хмурое лицо кузнеца, присела на стул.
Поведал им Никола всё, что знал, а поскольку придумывать был не мастер, рассказ получился коротким, но тяжёлым. Пересыпал кузнец слова свои вздохами да угрюмым сопением.
Окончил – и нависло над столом молчание. Каждый мысленно ещё раз перебирал подробности, чтобы сделать хоть какие-нибудь выводы. Наконец, Савелий забарабанил пальцем по доске для разделки овощей, и произнёс задумчиво:
– Новость, прямо скажем, серьёзная. Если всё правда, то сознание пролетариата будет перевернуто на сто восемьдесят градусов.
– Не
