неделю уже зарплата.
Тридцать с мелочью. Рубль в день – еда и сигареты. Это семь рублей. За эту неделю он на хозяйство не давал и дать не сможет – это идти на серьёзный скандал с Эркином и Женей. Ладно, купит чего-нибудь из еды или там в хозяйство. На это… ну, десятку, ну, пятнадцать рублей. Теперь, что ему в своё хозяйство нужно? С одеждой пока завяжем. На лето всё есть, а об осени и зиме позже подумаем. В комнату… Так. Из мебели… вроде ничего не надо. Пепельницу, пожалуй, а то курить захотелось – в форточку окурок кидал, в ладонь пепел стряхивал. А вообще-то… спешить ему некуда, можно не пороть горячку и обживаться спокойно…
Занятый этими мыслями и подсчётами, Андрей доработал до конца смены, быстро переоделся, запер шкафчик, и, пока остальные ещё только собирались в бытовку, его и след простыл.
До завода Андрей бежал. Кончает-то Эркин, как и он, в три, пока переоденется, то да сё, так ведь и он себя в порядок приводил, нехорошо получится, если его ждать будут.
Из проходной уже сплошным потоком выходили люди, и Андрей огорчённо выругался. Вот непруха! Ищи теперь Эркина в этой каше. Он остановился и закурил, огляделся уже спокойно и внимательно. Так… так лучше не искать, а встать на видном месте, чтоб тебя увидели и окликнули.
Они увидели друг друга одновременно. Андрей сплюнул окурок в ближайшую урну и пошёл к Эркину, окружённому толпой кряжистых мужчин.
– Вот, – счастливо улыбнулся Эркин. – Вот он.
– Ну-ка, покажись…
– Воскрес, значит…
– Ну-ка…
– Ну, на счастье…
– Раз хоронили, значит, долго жить будешь…
Андрею жали руки, хлопали по плечам и спине, тут же перезнакомились и дружной толпой отправились в пивную. Вёл по праву угощающего Эркин. И пиво с бутербродами на всех он брал. По большой кружке и два бутерброда. И Андрей от себя маленькую и бутерброд. И тоже на всех и каждому.
– Ну, гуляем!
– А что, так и надо.
– Ну, здоровья тебе, парень.
– И удачи.
Андрей охотно смеялся, отшучивался, благодарил. Хорошая ватага у Эркина, повезло брату, он же видит, что к Эркину с полным уважением.
– Как же так вышло, парень?
– А просто, – Андрей встряхивает кудрями. – Ранило меня. Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили.
– А о себе чего ж не давал знать?
– Брат тут извёлся прям.
Эркин смущённо покраснел.
– Да уж, переживал он за тебя, – кивнул Саныч. – Чего ж таился?
И на этот вопрос у Андрея был заготовлен ответ. И ответил он серьёзно и почти правду.
– Подставить боялся. Я-то уехал и всё, а им там жить.
Когда говоришь правду, то верят сразу. Понимающие кивки, сочувственное хмыканье.
– Ну, понятно тогда.
– Да уж.
– За добро добром надо.
