о смерти, но лучик света снова пришёл к тебе и привнёс радость и спокойствие. Ты же, мой друг, опять обрубил все концы. А я всё это время за тобой смотрел, я видел, как многие люди губят свою жизнь, но ты… Ты делал это особенно искусно, попутно причиняя боль окружающим, ужасную, нестерпимую боль. Вот как вкратце можно всё описать, ты вывел идеальную формулу полного абсурда – получал блага жизни, потом сам всё рушил, делая больно тем, кто тебя любит, а затем выказывал бурное негодование, ну, а завершалось все внутренними терзаниями, бесконечными мучениями. О! Это ужасное чувство вины, оно внутри тебя, и от него никуда не деться. От преследователя можно убежать, скрыться, спрятаться, но от того, что душит изнутри, скрыться невозможно. От себя не убежишь! Я вот всё смотрел за тобой и завидовал тебе, друг, у тебя было всё, но ты… Ты, наверное, хочешь, чтобы я как-то обосновал всё сказанное мною выше? Позади тебя на полу лежит журнал, посмотри его.
Я не мог выразить словами всё, что чувствовал после услышанного, обернувшись, я увидел журнал…
– Ну что, посмотри, кто на обложке, не бойся. Она прекрасна, не правда ли?
Я в бешенстве разорвал журнал и закричал:
– Хватит! Заткнись! Я больше не хочу тебя слушать! Замолчи! Замолчи! Замолчи! Я уже не могу!
– Ну что же ты? Зачем же ты разорвал журнал? Ей бы не понравилось это, она ведь на обложке этого журнала.
Я упал на колени и молил его замолчать, мне было больно слушать всё это.
– Вот она красивая, успешная. Посмотри, как она сияет, вся светится от счастья. Она – символ успеха, преуспевающая леди, великолепный модельер, её линия одежды известна во всей Европе, имя её…
– Нет, нет, – слезно молил я.
– Тебе больно слышать о ней, я это знаю – потому и говорю.
– Да что ты вообще обо мне можешь знать? – закричал я что есть силы.
– Я знаю о тебе всё. Но сейчас поговорим о другом.
– О чём же?
– Как же я завидовал тебе, когда ты с ней познакомился, – продолжил он после небольшой паузы.
– Завидовал? – усмехнувшись, сказал я, в эту минуту мне было очень приятно слышать эти слова, они немного приободрили, мне показалось, что человек, с которым я веду разговор, дал слабину в этот самый момент.
«А человек ли он?» – внезапно спросил я у себя. Все мои размышления о происходящем снова были прерваны.
– Скажи, мой друг, как ты сумел растоптать её любовь? – надменно спросил он, словно, чувствуя своё пошатнувшееся положение, этим вопросом хотел задеть меня за живое.
Я попытался не реагировать на его слова, но это было сильнее меня, уж слишком больно он бил.
– Да что ты знаешь о любви? Ты когда-нибудь испытывал это чувство? – спросил я.
– Да, – решительно сказал он и добавил: – Однажды я испытал любовь, это воистину великое чувство, ничто не сравнится с ним.
Надо признаться, я
