от того, что я… Мы… Ведь я никогда не смогу сказать родным всю правду, что на самом деле… Получается, всю жизнь надо будет им в чем-то лгать. И в письме уже не совсем правда… Грустно…
Молча смотрю на приблизившееся вплотную лицо, немного бледное после суток на ногах и бессонной ночи, круги под глазами… Что тут скажешь? Ничего. Она права. Шепот…
– Но мне? Твоей Роберте? Когда-нибудь ты ведь мне скажешь, любимый… Не сейчас, я же вижу, понимаю, тебе трудно с этим. Я подожду, сколько надо, не буду настаивать и надоедать, обещаю. Не терзай себя, пожалуйста, мне больно от этого.
Вздохнул, глядя в глаза и не убирая ладони с ее руки.
– Так и будет, Роберта. Когда-нибудь… Я просто…
Я просто боюсь, не решаюсь. Даже не знаю, почему. Берта, прошу, дай мне еще немного времени…
– Шш… Все, все. Ты мой милый Клайд.
Внимательным и мудрым взглядом она проникла мне в самую душу, тихо повторила, словно прочла мои мысли.
– Ты мой единственный и настоящий Клайд, любимый. Знай это.
Пользуясь полным безлюдьем в зале, я притянул ее голову к себе через стол и прижался лбом к ее лбу, глаза в глаза.
– Люблю.
– Люблю.
И мы с улыбкой посмотрели друг на друга, шутливо салютую ей чашкой чая.
– Давай доедай, а то одним чаем не наешься
Роберта с уморительным видом паиньки принялась за яичницу с беконом и салат. Их нам приготовил сжалившийся повар, когда мы, наконец, спустились вниз около одиннадцати утра, проспав завтрак.
– Ты тоже ешь, любимый, устал ведь не меньше меня и даже…
Берта осеклась, заметив мою усмешку, щеки ее предательски заалели, она смущённо улыбнулась.
– Клайд, ну что ты… Перестань так на меня смотреть…
– А почему? Тут и нет никого, вот сейчас как…
И я ну очень грозно протянул к ней руки, скроив весьма похотливую физиономию. Берта в наигранном ужасе округлила глаза и шлепнула по шаловливой руке, почти достигшей желанной цели.
– Перестань сейчас же, вот несносный какой, – она беспокойно оглянулась, нет ли кого.
– Берт…
Прошептал тихо.
– Ну что?
– Берта…
Драматизм шёпота нарастает. Она принимает игру и наклоняется ко мне ближе.
– Что?
Прозвучало так соблазнительно, что не удержался и прошептал ей в подставленное ушко.
– Я тебя хочу прямо здесь и сейчас.
Для Берты это оказалось слишком, она вздрогнула и резко выпрямилась с растерянным лицом, снова оглянулась, зачем-то оправила платье, хотя его пока никто не трогал.
– Клайд! Это… Это…
– Что? – спрашиваю с самым невозмутимым видом.
– Ну я не знаю… Так нельзя.
В ответ делаю такое несчастное лицо, что Берта, не выдержав серьезного тона, захихикала, стрельнув в меня глазками.
– Бедненький ты мой,
