Кто знает, что вас завтра ждет? Что если судьба распорядится дурно и нашлет голод и нищету на детей ваших? Тогда и они пойдут по чужим виноградникам с протянутой рукой. Наполняйте корзины, и на ветвях оставляйте немного плодов. Они для бедных – пища, а для вас – жертва Богу”. Труден путь поучений, но юный наставник неутомим.
Так и мелькают ловкие умелые руки молодых сборщиков и сборщиц. Шутят и балагурят за работой. И для детворы дело нашлось: опорожняют наполненные корзины и перекладывают гроздья в глиняные горшки, которые носильщики ставят себе на широкие плечи и несут на винодельню.
Крестьяне степенно ведут беседу.
– Выйдет чистым и красным вино, как утренний восток, как драгоценный рубин, – говорит один.
– Напиток сей будут вкушать в Божьем храме, вся сладость солнца в нем, – подхватывает другой.
– Слава вину, что веселит и Бога и людей! Оросят священные струи жертвенник Господу. Живительная влага разбудит забытую страсть в сердцах тех, чья молодость позади, и вернет их на ложе любви, – вторят крестьянам давильщики.
Настал полдень. Утомились виноградари, побросали корзины и разлеглись в тени – попить, поесть да набраться сил. Хоть не умолкает смех, и нескончаемо веселье, но чинно все и достойно, и не слыхать срамных шуток. Там отрок, цепляясь за листья, влез на пальму, сорвался вниз, но не ушибся – и все хохочут. А вот девушка, притворно сердясь, бежит за юношей, что шепнул ей что-то на ухо. В руках ее спелая гроздь. Споткнулся проказник, упал, и настигла его кара. Преследовательница догнала шутника, сдавила руками гроздь, и лицо его окрасилось алым соком. И вновь все хохочут. Сбор винограда – радостная пора, а в урожайный год люди становятся отзывчивыми и добрыми.
Нежная Роза
Тейман расхаживает по винограднику, наблюдает за работой. Видит: незнакомая девушка подбирает с земли осыпавшиеся виноградины, и нет ей дела до шума и веселья вокруг. А если и улыбнется, то лишь на мгновение, и улыбка, добавив прелести чудным чертам, едва лишь коснется розовых губ, словно легкий ветерок шевельнет лепестки лилии. И ясные ее глаза вновь подернутся извечной грустью-тоской бедности. Тейман любуется дивной, прежде невиданной красотой, и не отводит взгляда, и сердце его гулко стучит. Не в силах сдвинуться с места, стоит, словно громом пораженный.
Думает Тейман: “Это чудо достанется на радость сыну бедняка. Мне Господь уготовил почет, богатство и достойную невесту, дочь важного сановника. Прошу тебя, Господи, отдай эти блага другим. Почет дай властителю, богатство – щедрому, а на дочери вельможи пусть женится тот, кому по вкусу золото, шелка и кружева. Мне нужна эта девушка, которую не променяю и на царскую дочь. Довольно мне виноградника и малого надела на твоей огромной земле, и шалаша на ней, чтобы жить в нем с моей единственной. Да, так просто, Господи, ты сотворишь счастливейшего человека на земле”. Столь тверды первые шаги юношеского порыва – кажется, на всю жизнь их силы довольно.
Глубоко-глубоко погрузился в размышления
