правительство, в силу неизвестных мне причин, действительно не выезжало за границу Деваки, но дипломаты, некоторые менестрели, и жонглёры…
– А ты кто, дипломат-жонглёр? – перебил Хохмач.
– Я воин. Лучник. Был послан в Середневековье на состязания по стрельбе из лука. Возвращался домой, тут вы меня и сцапали.
– Ну, давай, показывай своё искусство, а то сейчас прибежит Марго и придётся тебя вздёрнуть, – сказал старик.
И Метьер стрелял. И стоя, и лёжа, и с открытыми глазами, и с завязанными, и даже в прыжке с дерева с кульбитом в воздухе! Стрелы были ужасные, самодельные – крестьянские, но он неизменно попадал в предложенную цель. Разбойники только восторженно цокали и похлопывали его по плечу. Вообще, видя такую лихость, они как-то разволновались, и принесли вина и закуску, а когда он сбил с завязанными глазами яблоко с головы охмелевшего-осмелевшего Хохмача, стали и его поить вином, и наперегонки подставлять головы, чтоб он чего-нибудь с них сбил, и, как видно, совсем позабыли его вешать. Из хижины вышла рассвирепевшая Марго.
– Бург умирает, а вы развеселились! – прошипела она гневно. – А ну, вешайте его! Я хочу посмотреть, будет ли его труп стрелять так же метко!
– Подождём до захода солнца, Маргоша, пусть ещё постреляет, – ласково попросил еле державшийся на ногах разбойник, по кличке Лысый.
– Нет! Хочу, чтоб он сдох раньше моего славного муженька.
– Ладно, вешайте, где там верёвка? – вяло махнул рукою старик, хотя за полминуты до этого обнимал Метьера и признавался, что не знает стрелка лучше.
– Прости, брат, – сказал он, смачно отхлебнув из бутыли, когда разбойники связали Колобриолю руки за спину и поставив на табурет, накинули на шею петлю. – Хоть и жалко лишать жизни лучшего стрелка на свете, а ничего, как видно, не поделаешь!
– Как лучшего стрелка? – возмутилась Марго. – А наш славный защитник всех бедняков, Робин Гуд?
– Да, да, – загудели все. – Как же мы забыли, а наш славный Робин Гуд?
– Я победил Робина Гуда, – тихо, скромно, но внятно, чтоб его слышали, сказал стоявший с петлёй на шее Метьер.
– Что, что ты сказал?! – взвился Лысый.
– Сказал, что Робин Гуд признал, что я стреляю лучше.
– Ты ври, да знай меру! – сказал разбойник Лохматый.
– Стреляешь ты здорово, но против Робина ты сопля зелёная! – выпалил Малыш, жирный коротышка с выпученными глазами и тоненькими ножками рахитика и тоненьким же голоском. Разбойники захохотали.
– Пусть я сопля, – смиренно сказал Метьер, – но я видел Робина Гуда и победил его, а кто-нибудь из вас его видел?
Все заткнулись. Лишь рыжий таратор Хохмач громко выкрикнул:
– Я! – и когда все на него с изумлением уставились, добавил: – Не видел! – и захохотал, довольный. Но никто его не поддержал.
– Учум же видел, – сказал всё помнивший, но редко
